В общем и целом, фик «Вариации» от меня, Каси и дорогой беты Longways И обложка от несравненной llarko
Просим любить и жаловать!
Название: Вариации
Автор: Команда Настоящего
Бета: Команда Настоящего
Размер: миди, ~9200 слов
Пейринг/Персонажи: Джаред/Дженсен
Категория: слэш
Жанр: драма, флафф, юст
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер Все отношения между героями настоящие. Больше, чем настоящие.
Саммари: Джаред — школьная звезда баскетбола и уже через год должен пойти по стопам отца и брата, чтобы продолжить семейный бизнес. Отличным бонусом к окончанию школы и светлому будущему идёт новенький спорт-кар, о котором он давно мечтал. Но мама ставит Джареду неожиданное условие: он получит машину только в том случае, если позанимается несколько месяцев музыкой с лучшим преподавателем штата Дженсеном Эклзом и выступит на благотворительном вечере в конце года. Джаред соглашается, даже не представляя, чем для него обернутся эти уроки...
Скачать: docx
— Но почему именно фортепиано, мама? — устало уточнил Джаред.
Разговор с матерью длился без малого полчаса, хотя Джареду казалось, что прошла целая вечность.
— Это же будет просто прекрасно, если такой мальчик, как ты, будет не только заниматься спортом, но и музицировать. Пойдет на пользу нашему имиджу, Джаред! И играть не так сложно, как ты думаешь, — Шерон с теплой улыбкой взмахнула руками. — Всего несколько месяцев с этим учителем — и все девушки на нашем ежегодном вечере будут твои!
Джаред закатил глаза и сделал вид, что пропустил мимо ушей бормотание матери: «И запомнят и оценят именно тебя, а не сыночка Маргарет, этого хулигана Майло!». Откровенно говоря, особого выбора у Джареда не было, потому что у матери был припрятан в рукаве железный аргумент: не будет занятий — не будет спорткара, о котором Джаред давно мечтал. Пожалуй, именно поэтому он и вздохнул, соглашаясь с желанием матери сделать из него завидного жениха высшего света Сан-Франциско. Тогда Джаред понятия не имел, чем обернутся для него уроки по игре на фортепиано.
Джаред поднимался по лестнице, отказавшись от лифта, размышляя над тем, кого он сейчас увидит. Невольно представлялся мужчина в возрасте, обстоятельный и педантичный, возможно, чуть низковатый и до смешного брюзгливый. М-да. Если ожидания оправдаются, то ближайший год обещает стать тем еще испытанием. Покачав головой, Джаред остановился перед нужной квартирой, чтобы перевести дыхание.
Стоило ему вдавить кнопку звонка до упора, как дверь почти моментально открылась, являя удивленному взору Джареда высокого подтянутого мужчину лет тридцати, со стильной укладкой, небрежной щетиной и серьезными зелеными глазами. Коротко представившись Дженсеном Эклзом и крепко пожав ему руку, учитель сразу же проводил Джареда в небольшую гостиную, половину пространства которой занимал массивный рояль, и жестом пригласил присесть.
Джаред даже не сразу понял, куда ему садиться, исподволь продолжая разглядывать учителя. Идеальная осанка, уверенный взгляд, решительно вздернутый подбородок. Сразу чувствовалось, не нужны были слова, что мужчина знает себе цену, знает, как и что нужно делать. Джареда даже пробрала дрожь от ощущения эфемерной силы, что исходила от Эклза, хотя тот был расслаблен — ни напряженных плеч, ни нервных движений рук, ни бегающего взгляда.
Черт, как же не вовремя Джаред отшил Кристин Кройк, которая висла на нем последние несколько дней! Если и дальше все внутри будет так же сладко подрагивать от одного взгляда на Эклза, без ласковой компании по вечерам Джареду никак не обойтись.
— Сюда, Джаред, — усмехнулся (как же ему шла эта усмешка!) Эклз, кивая на табурет возле рояля. — И раз уж вы решили удивить всех умением играть, то стоит подойти к этому со всей серьезностью. Поэтому краткий курс общих терминов: то, на чем вы сидите — банкетка, перед вами рояль с подставкой для нот, которая называется пюпитр. Вот это метроном, который будет поначалу помогать слышать и контролировать ритм. Вы вообще когда-нибудь занимались музыкой?
Джаред отрицательно покачал головой, сглатывая вязкую слюну:
— Если бы не желание матери выделиться на благотворительном вечере, и не занялся бы.
— Вот как, — хмыкнул Эклз и кивнул своим мыслям. — Ладно, давайте посмотрим, есть ли смысл учить вас играть или нет. Сейчас вы отвернетесь, а я нажму на клавишу. Вы запомните звук, и когда потом я буду нажимать поочередно на клавиши, вы остановите меня, услышав самую первую ноту. Хорошо?
— Ага, — Джаред облизнул пересохшие губы и вытер вспотевшие ладони о джинсы.
Черт, и как сконцентрироваться, когда Эклз так смотрит? Пристально, внимательно, испытывающе.
Отвернувшись, Джаред бездумно заскользил взглядом по стене, принявшись изучать обстановку. Несколько фотографий в рамках, светлая штукатурка, крупный цветок в вазе, стоящей на полу возле окна. Услышав знакомую ноту, Джаред хрипло произнес: «Эта», — и продолжил осматриваться. Большое окно с балконом, книжный стеллаж и кресло рядом с ним. После нескольких минут своеобразного тестирования, Джаред не удержался и встретился глазами с Эклзом:
— Два раза одна нота была, правда же? Первая и… четвертая, да?
Эклз улыбнулся и кивнул.
— Хорошо. Очень хорошо. Можете передать матери, что я согласен с вами заниматься, но рекомендую если не приобрести фортепиано, то хотя бы взять напрокат. Три занятия в неделю — это, безусловно, неплохо, но если вы хотите добиться стоящих результатов к июню месяцу, нужна практика. Поначалу придется хорошо потрудиться.
Джаред слушал его голос, неспешную и обстоятельную манеру речи, чувствовал терпкий запах одеколона, смешанный с пеной для бритья, и кивал невпопад, чудом удерживаясь от стонов. Эклз сидел рядом — слишком близко, Джаред даже чувствовал бедром тепло его тела. В сочетании с ухоженными руками на черно-белых клавишах общая картина делалась и вовсе неприличной — слишком много непристойной информации по всем основным органам чувств. Как тут запомнишь расположение нот на нотном стане, такты и размеры, если термины, которыми столь небрежно разбрасывается Эклз, звучат для Джареда порнушнее любых самых грязных разговорчиков?
Должно быть, Эклз недаром был одним из лучших преподавателей в их штате, поскольку быстро просек, что Джаред его едва слушает, и заставил проговаривать вслух основные мысли. Что там Джаред думал про год занятий с выдуманным брюзгливым старикашкой? «То еще испытание»? Похоже, теперь справедливо будет применить ту же мысль относительно уроков с Эклзом, пусть даже это испытание будет гораздо приятнее.
И если Джаред все-таки сможет взять себя в руки под цепким взглядом зеленых глаз, он обязательно сделает все возможное, чтобы научиться играть на достойном уровне так скоро, как только получится.
Удивительно, но уважение и одобрение человека, с которым он познакомился всего час назад, вдруг стало для Джареда важнее указов мамы, ее благотворительных вечеров и даже — почти — спорткара.
Джаред лежал на постели, бездумно пялясь в потолок — пальцы приятно гудели после занятий, в ушах до сих пор звучало мерное щелканье метронома, а поясница и пространство между лопатками, казалось, горело до сих пор, хотя занятие закончилось пару часов назад. А горели эти места потому, что Эклз касался их ладонями, выпрямляя Джареду спину. Хотя, надо сказать, Джаред опасался, что Эклз даст грубый подзатыльник и прикажет сесть ровно, а не столь мягко выправит его своими руками.
Но Эклз удивил его, и теперь Джаред чувствовал его эфемерные прикосновения, от которых ком возбуждения туго сворачивался внизу живота. Сегодня Джаред отчитывал пройденный материал и получил твердую четверку, потому что не ответил на дополнительные, уточняющие вопросы Эклза. А все потому, что тот сидел рядом, безумно возбуждающе пах и прикасался бедром к бедру. Да, все повторялось из раза в раз, а иммунитет у Джареда не вырабатывался.
Что ж, оставалось надеяться, что спустя пару месяцев занятий он все же привыкнет и не будет реагировать так остро на близость Эклза.
А потом все катится к чертям — тренер Бивер начал усиленные тренировки, потому что приближался старт сезона, и Джаред, приходя домой, успевал только сделать обязательные уроки к школе, засыпая прямо за столом.
Глупо было надеяться, что Эклз не заметит джаредову лень и отсутствие домашней практики дома. Когда он ошибся в начале простейшего произведения, Эклз не выдержал, захлопнул крышку рояля, а Джаред еле успел убрать руки, чтобы оставить в целости и сохранности пальцы.
— Джаред, если вам неинтересно, вы знаете, где выход! Мое время тратить не нужно, оно слишком дорого обходится вашей семье! Я понимаю, что занятия музыкой сложны и не всегда увлекательны, но вы сами, казалось, проявляли интерес к музицированию! Что изменилось сейчас?
Джаред смотрел на остановившегося преподавателя и силился придумать достойный ответ. Эклз отмахнулся и продолжил, начиная мерить комнату шагами:
— Я настоятельно вам рекомендую расставить приоритеты, в зависимости от которых вы будете распределять собственное время. А сейчас начинайте заново, Джаред. И постарайтесь не допускать элементарнейших ошибок.
Виновато опустив голову, Джаред поднял крышку и попытался начать играть. Вот, казалось бы, и ноты он выучил, и расположение клавиш запомнил, и произведение не было настолько сложным, чтобы ошибаться, но… он ошибался. Пальцы не слушались, отвыкшие от постоянных занятий и немного саднящие после тренировок, в которых не всегда получалось обходиться без травм. И не получалось совладать с нервозностью, от которой дрожали руки.
Всё было против него, поэтому Джаред не удивился, когда взбешенный Эклз приказал ему подвинуться и сел рядом, беря в руки его ладонь и начиная ее разминать.
— Джаред, я прошу вас серьезно подумать над тем, нужны ли вам мои занятия и музыка в целом. Не могу отрицать, что у вас есть потенциал, который раскроется при усердной работе, но то, что я наблюдаю сейчас, меня разочаровывает. Прогресса я не вижу, поэтому я обращаю ваше внимание на то, чтобы вы приняли правильное решение.
Джаред сглотнул сухим горлом и уставился на то, как пальцы Эклза осторожно, но уверенно разминают его руки, и оттого, что его тело реагировало вполне однозначным образом, становилось стыдно. Эклз, не замечая или игнорируя состояние, в котором находился Джаред, продолжал говорить и массировать ладони. Джаред чувствовал, как его неотвратимо захлестывает возбуждение, как тяжелеет в паху и становится трудно дышать.
Изо всех сил пытаясь сдерживаться, Джаред старался не представлять, что могут эти пальцы. Вот совсем-совсем не представлял, как они проникают в его рот, надавливают на язык и растягивают губы. Черт, а мысли контролировать тяжелее, чем реакции собственного тела. Сквозь гул крови в ушах, Джаред услышал, как Эклз вновь попросил его начать играть, и почувствовал, что его руки остались без сильных и уверенных прикосновений.
В этот раз он сыграл без единой ошибки. Наверное, сказалось то, что он не думал над каждым движением — сейчас его голова была занята лишь одними фантазиями, в которых мистер Эклз давал уроки совсем не фортепиано, а другого, более приятного занятия. Эклз удовлетворенно кивнул и сказал, что у него есть пара дней, чтобы подумать над тем, хочет ли он продолжать заниматься или все это ему надоело и тратить на музыку свое драгоценное время он не хочет.
Джаред знал, что между спортом и музыкой надо было выбирать второе, но… он ведь любил баскетбол. И, несмотря на желания отца, хотел идти в колледж со спортивной стипендией. Но всё начало меняться с того самого момента, как мать решила показать, какой у нее талантливый мальчик, и нашла ему в репетиторы самого Дженсена Эклза. Эклза, который требовал посвящать всего себя музыке и не отвлекаться ни на что больше. Эклза, ставшего теперь самой желанной эротической фантазией.
И, судя по всему, в понедельник Джаред должен сказать Биверу, что уходит из команды. Друзья засмеют, конечно, но что поделать, если перед абстрактным баскетболом и вполне себе конкретным преподавателем музыки Дженсеном Эклзом, Джаред, не задумываясь, выберет последнего?
Мюррей, был бы посильнее, наверняка бы поставил фингал, а так ограничился лишь подзатыльником и отборным матом, когда при всей команде тренер Бивер объявил, что Джаред больше с ними не играет. Остальные парни посмотрели с неприязнью да с силой задели плечами, проходя мимо. Джаред лишь вздохнул и потер шею ладонью — знал ведь, что так и будет, хотя и надеялся, что отделается малой кровью.
— Жаль терять такого игрока, Падалеки, — проговорил Джим, хлопая Джареда по плечу. — Я надеялся, что именно ты прославишься, станешь известным игроком, а не все эти идиоты, которые бегают за мячом безо всякой стратегии. Но решать тебе, так что, что бы ты ни выбрал, дерзай.
— Спасибо, — неловко улыбнулся Джаред и вышел из родной раздевалки в школьный коридор, становясь теперь вне элитной компании спортсменов.
Джаред готовился к тому, что слухи быстро разлетятся по школе и его авторитет пошатнется. Его знали как спортсмена и ловеласа, и каждая девчонка мечтала появиться с ним на публике. Но после того как он добровольно — это важно! — покинул баскетбольную команду, всё определенно изменится. И пусть он был более чем лоялен ко всем учащимся, быть уверенным в том, что его примут за своего теперь, когда он не числился в кругах элиты, было очень самонадеянно.
Сандра, которая была одной из главных девчонок-чирлидерш, смерила его презрительным взглядом и отвернулась к шкафчику. Они когда-то пытались встречаться, но у них ничего не вышло: Сэнди хотела типичных отношений «чирлидерша-тупой баскетболист», чтобы помыкать им, а Джаред терпеть не мог подобного. Расстались они вполне мирно, но теперь, кажется, и едва ли теплой дружбе пришел конец. Конкретно этой потере Джаред был даже рад.
— Йети, ну ты дал, конечно! Что, родители напрягли? Отец надавил и решил тебя запереть в Колумбийский на экономиста? — Чад догнал его и легко ударил кулаком в плечо.
— И это тоже, — кивнул Джаред. — Хотя по большей части я не справлялся с уроками музыки, и передо мной поставили выбор: или я выбираю музыку и в конце года получаю новенький спорткар, либо же мне мать все мозги выест и я точно не поступлю туда, куда хочу, потому что не оправдал надежд.
— Охренеть, ты ушел из-за чертовой музыки! — громко воскликнул друг, и Джаред поморщился. Теперь вся школа знала еще и причину его ухода из команды.
— Спасибо, Чад, — сквозь зубы процедил Джаред и дал ему подзатыльник. — Теперь я точно прослыву ботаником!
— Ну, ты на него не очень-то смахиваешь… — протянул Чад, потирая затылок.
— Джа-а-аред! — Кристин Кройк, по-змеиному улыбаясь, подходила ближе в компании своих извечных подружек-прилипал. — Это правда, что ты ушел из команды ради того, чтобы бездарно перебирать клавиши?
Джаред сдержал рвущееся наружу ругательство и ангельски улыбнулся, притягивая девушку к себе. Та притиснулась вплотную и задрала голову, с ожиданием глядя ему в глаза.
— Ты ведь помнишь, что я умею пальцами многое? — прошептал он, опаляя ее кожу жарким дыханием. — Теперь я могу еще больше. Жаль, что ты сейчас с Уэллингом, я бы продемонстрировал в душевой после занятий, но ты же занята. А я не хочу с кем-то делиться. Так что я бы поспорил насчет бездарности, но ты, так уж и быть, встречайся с Томом, который после школы устроится в мастерскую и будет пропивать ползарплаты. Удачи, детка!
Оставив шокированную Кристин приходить в себя, Джаред обошел стайку девушек и вместе с Мюрреем отправился на стоянку, где стоял джип Чада.
— Джаред, — делая глоток вина и тонко улыбаясь, начала Шерон. — Я рада, что ты сделал правильный выбор и ушел из баскетбольной команды, чтобы заниматься музыкой.
Джеральд встряхнул газету и продолжил читать, выражая свое отношение к решению сына. Мэган ловко замаскировала смешок под кашель и сделала глоток воды. Джаред вымученно улыбнулся, стараясь сдержаться от колкого замечания, что особого выбора у него не было.
— Спасибо, мама. Я думаю, что занятия с мистером Эклзом позволят мне развить тот потенциал, о котором он говорил на первой нашей встрече.
— Эклз сказал, что у тебя прекрасно получается! В последние месяцы ты делаешь поразительные успехи! И, кстати, он был приятно удивлен, что ради музыки ты пошел на такие жертвы, — щебетала мать, пока Джаред изо всех сил пытался не подавиться и не покраснеть от такой похвалы Эклза. — И мы с отцом решили, что тебя нужно поощрить. Поэтому и купили тебе кроссовки, из твоего любимого фильма… как же он называется…
Джаред судорожно сглотнул и прохрипел:
— «Назад в будущее»?
— Да, именно, — тепло улыбнулась Шерон. — Надеюсь, это хотя бы немного тебя порадует и скрасит уход из команды.
— Спасибо! — искренне поблагодарил Джаред, поднимаясь на ноги и подходя к матери, чтобы обнять. — Это же моя мечта детства! Правда, спасибо!
— Не за что, дорогой, — Шерон сжала руку сына и отняла газету у мужа. — Джерри, отвлекись хотя бы на минуту! Твой сын делает успехи не только в школе, но и в музыке! Еще и успевает в спортзал ходить, чтобы форму поддерживать. А ты уткнулся в газету и ничего не замечаешь.
— Он бросил спорт ради какой-то музыки, которая никак ему не поможет в будущей карьере, — заметил Джеральд. — О чем он будет говорить с деловыми партнерами? О Бахе, Шопене, Моцарте? Да с ним никто дел иметь не будет!
Джаред выпрямился, чуть нахмурился и посмотрел на отца.
— То есть ты хочешь сказать, что если бы я продолжил играть в команде и добился определенных успехов в колледже, то потом смог бы более выигрышно смотреться в мужской компании бизнесменов?
— Именно, Джаред, именно. То, что ты потакаешь матери в ее желаниях, это, конечно, неплохо, но и свое мнение ты должен отстаивать.
Пожалуй, Джаред и сам понимал, что в нем взыграл дух противоречия, желания просто возразить отцу, даже не столь защищая выбранную музыку, а просто из принципа. Коротко хмыкнув, Джаред проговорил, наклоняясь, чтобы поцеловать мать в макушку:
— А может, я и не хочу идти в бизнес. Джефф сейчас заканчивает экономический, возглавит компанию. Мы с Мэган поступим куда хотим, и все будут счастливы. Я, например, хочу пойти дальше заниматься музыкой. Что бы ты ни говорил, это интересно и развивает духовно. А материальными вещами занимайтесь вы с Джеффом.
Высказавшись, Джаред покинув столовую, никак не реагируя на крик отца и попытки матери его успокоить. Мэган выскользнула за ним, догнала у самого порога комнаты и дернула за руку, заставляя обернуться:
— Ты действительно хочешь пойти наперекор отцу?
— Пока не знаю, но эта идея привлекает меня все больше, потому что отцу пора понять, что в этой семье все происходит так, как решает мама. И если я захочу, будь уверена, мама всегда сделает так, чтобы я получил то, что хочу. С тобой, кстати, это тоже сработает — мама в нас души не чает!
Мэган засмеялась, коротко прижалась к нему, обнимая, и убежала в свою комнату. Джаред покачал головой и хмыкнул — иногда его сестренка была тем еще ребенком.
Теперь Эклз разминал ему пальцы перед каждым занятием, как раз когда Джаред титаническим усилием воли отвечал на вопросы о проведенных самостоятельно занятиях. Хотя иногда они разговаривали и на вполне повседневные темы: игра любимой команды (да, они болели за одну команду), прочитанная книга или очередная пройденная компьютерная игра. Эклз оказался вполне себе обычным человеком с обычными интересами и увлечениями.
Джаред даже расслабился, стал легче переносить его близость: тот, конечно, не перестал быть серьезным и ответственным преподавателем, но суровость таяла, загадочность тоже исчезала, и теперь дышалось спокойнее. Вот и сейчас, Джаред рассказывал о проделке Мэган, когда Эклз ненавязчиво поинтересовался:
— Вы ушли из команды, чтобы больше времени уделять музыке?
Сглотнув, Джаред неловко отвел глаза в сторону.
— Вы просили меня выбрать, чего я действительно хочу. Я подумал и сделал выбор, — конечно, выбрал он не совсем музыку, но все же. — Баскетбол был довольно долго большой частью моей жизни. Не то чтобы мне надоело или я устал, но… музыка нашла отклик в моей душе, и, если честно, не знаю почему, но я даже мыслю по-другому теперь. Как будто я смотрю на мир не глазами, а чем-то другим. Душой или чем-то внутри. Наверное, это глупо…
Руки Эклза замерли, и Джаред решился посмотреть на него. Эклз казался спокойным, но в его глазах что-то неуловимо изменилось: Джаред так и не понял, что именно, может, свет так преломился, но что-то, да стало другим. Кашлянув, Эклз проговорил, рукой проводя по бедру, обтянутому джинсой:
— Это не глупо, это вполне имеет место быть, Джаред. Что-то подобное можно ощутить во взрослом возрасте, прикоснувшись к музыке не столько физически, по многу часов занимаясь за инструментом или заставляя себя запоминать нотные записи, сколько морально: мыслями и чувствами. Сам я такого, увы, не чувствовал, начав заниматься в детстве, но слышал, как некоторые музыканты действительно говорили об этом. Так что, думаю, ваша мать своим желанием продемонстрировать ваши умения играть на фортепиано помогла вам открыть новую сторону себя.
— Да, пожалуй, вы правы, — кивнул Джаред, открывая крышку и проводя пальцами по клавишам. — Я начну с домашнего задания?
— Конечно, Джаред, начинайте, — согласился Эклз и облизнул губы. — После него начнём разучивать кое-что посложнее, потому что ваш прогресс теперь меня приятно удивляет и радует.
Джаред улыбнулся и коснулся клавиш.
Как-то незаметно пролетело время до назначенного благотворительного вечера.
Джаред не успел оглянуться, как на горизонте замаячили выпускные экзамены, как Эклз начал гонять больше и грозился привести его в школу, где он практиковал, и заставить играть перед мелкими учениками. Это и пугало, и подстегивало — подвести Эклза не хотелось, а руки все еще иногда подрагивали. Хотя играл он уже прилично, Эклз даже хвалил его иногда, усложнял задачу, заставляя учить новые произведения и не забывая проверять уже хорошо отыгранные.
В школе буря тоже утихла приятно быстро — в команде произошел ряд перестановок, Уэллинг расстался с Кройк, застукав ее в объятьях Сандры, Джаред не перестал играть в дворовых матчах, чем убедил старых приятелей, что остался прежним. Постепенно никто уже и не вспоминал о том, что он ушел из спорта в музыку, а учеба стала даже лучше, но ботаником дразнить его не начали. Мать радовалась успехам, отец продолжал гнуть свою линию, и все было стабильно.
Единственное, что не особо поменялось — это чувства Джареда к Эклзу. Да, пусть теперь они знали друг друга лучше, один раз даже столкнулись на стадионе на матче по бейсболу и сидели недалеко друг от друга, но Джаред все равно чувствовал, что Эклз закрыт для него. Они были учителем и учеником, добрыми знакомыми, не более того. Джареду хотелось другого — более глубокого и длительного.
Иногда он замечал долгие и пронзительные взгляды Эклза, поднимая глаза от нот, уже хорошо играя без визуальной поддержки, и не понимал, что бы это могло означать. Отмахивался от мыслей, что тоже небезразличен, потому что слишком нереально, невозможно даже на мгновение представить, будто это может быть правдой. Джареду не хотелось прекращать занятия, не хотелось думать, что все закончилось.
Ему все-таки не хватило смелости признаться Эклзу, что экономика и бизнес его не привлекают и с большой вероятностью он пойдет в университет искусств. Мама пообещала поговорить с отцом, и Джаред был уверен, что она сумеет убедить отца позволить среднему ребенку распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Ведь у них уже есть Джефф, который с удовольствием продолжит дело Падалеки, потому что ему это действительно нравится.
Джаред лежал в постели без сна и сверлил взглядом смокинг, висящий на дверце шкафа. Завтра предстоял важный день, который пусть и не решал многого, но для Джареда был решающим — сможет ли он достойно выступить, не подвести себя, Эклза и семью, или нет. Перевернувшись на другой бок, Джаред глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Зал, в котором проходил прием, был наполнен звуками скрипки и виолончели и неспешными разговорами всё прибывающих людей. Джаред очень жалел, что алкоголь ему был недоступен — родители, да и присутствующие не одобрили бы его тягу к спиртному. А выпить хотелось, потому что скука всё сильнее заползала в душу, а благотворительный концерт начнется только после торжественной речи.
Оглядывая зал, Джаред видел знакомые лица, улыбался, кивал приветственно, иногда даже вступал в непринужденные разговоры, заканчивающиеся через пару минут после начала. Мэган дернула за рукав пиджака, привлекая внимание, и Джаред вопросительно на нее посмотрел.
— Я и не знала, что ты занимался с таким красавчиком, — хмыкнула она, наклоняясь к брату вплотную. — Не удивлена, что ты проникся музыкой.
Джаред не стал отвечать, предпочтя промолчать. Иногда Мэган была очень проницательной для своего возраста девушкой. С другой стороны, она могла и не иметь в виду того, что скрывалось за брошенными вскользь словами. Встретившись глазами с матерью, Джаред улыбнулся и после короткого кивка посмотрел на сцену, где говорил кто-то, кого он не знал.
— Сегодня мы все собрались, чтобы пожертвовать деньги на благо пострадавших в результате урагана Айрин. Большинство наших благотворителей изъявило желание разнообразить вечер выступлениями своих чад. Прекрасная возможность познакомиться с будущим поколением. Первым выступит Майло Вентимилья с творческим этюдом.
Именно про него говорила мама, когда убеждала Джареда начать заниматься фортепиано. Джаред поначалу смотрел, как долговязый парень читает поэму Байрона, причем запинаясь и иногда путая слова, а потом перевел взгляд на Эклза. Интересно, почему тот здесь? Его пригласили посмотреть на то, как покажет себя его ученик? Эклз сам захотел стать своим в высшем свете и завести полезные знакомства, а Шерон ему поспособствовала в качестве небольшого бонуса от сотрудничества?
Поддавшись размышлениям, Джаред даже не сразу обратил внимание на то, что что-то идет не так и возле сцены началось какое-то странное движение. Чуть позже людской поток донес новость, что Майло оступился и упал со сцены прямо во время чтения. С насмешкой Джаред задумался — тот упал случайно или специально, потому что не хотел продолжать? Джаред ставил на второе. Всё тот же безымянный мужчина вызвал на сцену Кэти Кэссиди, а администратор предупредил, что Джаред будет следующим.
Благодарно кивнув, Джаред оставил свой стакан сока на подносе проходящего мимо официанта и последовал за ожидающим его помощником конферансье.
Это был первый раз, когда он играл перед таким количеством людей. Да, Джаред играл раньше для Эклза, для матери с сестрой и даже в школе, случалось, наигрывал приходящие на ум мелодии, заглядывая в класс музыки, не обращая особого внимания на занимающихся там хористов. Сейчас все ощущалось по-другому, но ему нравилось. Клавиши под пальцами привычно твердые, знакомые, музыка лилась, заполняя пространство, расслабляя и успокаивая. Джаред едва сдерживал улыбку — он чувствовал себя по-настоящему хорошо.
Голова была пустая, пальцы жили собственной жизнью, и где-то внутри пузырилось удовлетворение напополам с каким-то детским восторгом. Джаред играл, и с каждым аккордом ему будто становилось легче дышать: тело словно получало необходимое, эмоции мягко переливались, заставляя чувствовать если не счастье, то очень большое удовлетворение. Все-таки не сдержав улыбки, Джаред в последний раз мягко скользнул по клавишам и поднялся на ноги, чтобы поклониться.
Зал взорвался аплодисментами, и Джаред сумел увидеть утирающую слезы умиления мать, широко улыбающуюся сестру и впечатленного отца, но больше всего запомнился Эклз. Тот стоял в тени колонны, его улыбка пряталась в самых уголках губ, а одобрительный взгляд говорил лучше любых слов. Джаред проследил, как Эклз приподнял бокал шампанского и осушил его одним глотком, оставил на столике и вышел из зала прочь.
Стало жизненно необходимо сейчас с ним поговорить, поэтому Джаред незаметно исчез со сцены и выскользнул следом. Слава богам, уже вышла следующая выступающая девушка и особого внимания ему не уделили. Джаред нашел Эклза на террасе смотрящим на звездное небо.
— Я справился? — тихо спросил Джаред, подходя ближе, но не решаясь стать вплотную.
— Да, Джаред. Я не мог желать лучшего вашего исполнения, — теперь Эклз наконец открыто улыбнулся и даже хлопнул его по плечу. — Вы наслаждались каждым мгновением, и это добавило искренности и живости, чего обычно не хватает музыкантам. Вы сыграли очень достойно, Джаред. Я горжусь вами.
— Спа… спасибо, — выдохнул Джаред, переводя дух. Он ожидал, что Эклз укажет ему на ошибки, скажет, где и что он сделал не так, как нужно.
— Хотя все-таки в первом такте вы поспешили, — добавил Эклз, и Джаред не сдержал облегченного смеха.
— Да, мистер Эклз, — согласился он и извинился за вспышку веселья. — Я надеялся, что вы дадите какие-то рекомендации после моего выступления.
Эклз тоже рассмеялся и развернулся, опираясь поясницей о перила.
— Приятно оправдывать ожидания, — хмыкнул он и посмотрел в сторону приоткрывшейся двери. Джаред тоже бросил короткий взгляд и увидел хитро улыбающуюся Мэган.
— Что-то случилось, Мэг? — спросил он и, увидев лукавую ухмылку сестры, закатил глаза. — Мистер Эклз, это моя младшая сестра, Мэган. Мэган, это мистер Эклз.
Джаред не специально выделил «младшая», просто так получилось. Эклз улыбнулся, склоняя голову в приветственном кивке. Мэган присела в книксене. Джаред фыркнул и уточнил у сестры:
— Ты что-то хотела?
— Да, мама просила тебя найти, мы скоро поедем домой.
— Хорошо, я вернусь в зал через пару минут.
Мэган не ответила, вышла, притворив плотно дверь и оставляя их наедине. Джаред потер лицо, думая, стоит ли ему еще что-то говорить. Зачем-то же он остался, а не ушел вместе с сестрой. Эклз молчал, рассматривал его искоса и вдруг достал пачку сигарет. Джаред удивленно наблюдал за тем, как Эклз прикуривает.
— Вы курите?
— Редко. Только когда напыщенные индюки вроде этих действуют на нервы, — охотно пояснил Эклз, делая глубокую затяжку. — Не в обиду вам и вашей семье, Джаред.
— Да что уж там. Правду ведь сказали, — хохотнул Джаред и откинул лезущую в глаза челку. — А как вы здесь оказались, если не секрет?
Эклз хмыкнул, выпуская дым из легких, и ответил, глядя в отражение стекла:
— Ваша мать была настолько в восторге от ваших успехов, что задалась целью прославить меня в этом заведении. Впрочем, мне это только на руку — уже несколько молодых особ изъявили желание брать у меня уроки.
Еле сдержав порыв зарычать, Джаред лишь сильнее впился ногтями в ладони и постарался добавить в голос небрежности:
— Что ж, неплохое вышло у нас сотрудничество, мистер Эклз. Наверное, мне уже пора. До свидания.
Джаред понимал, что его уход больше похож на бегство, но поделать ничего не мог. Черт возьми! Он, может, и не был трепетной девицей, рассчитывающей на этот бал, как на начало чего-то большего между ним и Эклзом, но все равно оказалось неприятно услышать, что Эклз уже присмотрел новых учениц. Хотя какая, в сущности, разница? Джаред с силой рванул бабочку, оставляя ее болтаться на шее тонким лоскутом ткани, и вышел на улицу в поисках машины семьи.
К черту экономический университет!
К черту мечты отца о династии бизнесменов!
Водитель высадил их перед самым входом в дом, но мать задержала Джареда, не давая вскочить на ступеньки, чтобы пройти к двери.
— Я обещала тебе, что ты получишь машину, если достойно представишь нашу семью на благотворительном балу. Ты сделал много больше, чем я могла от тебя ждать, Джаред! — Джаред сглотнул горечь и постарался не придавать значения тому, что мама практически повторила слова Эклза. — Я так горжусь тобой, милый. Поэтому — пойдем, посмотришь на свою новую машину.
Джаред прошел вместе с Шерон в гараж, увидел красавицу, о которой мечтал, провел ладонью по гладкому боку и спросил с грустной улыбкой:
— Мам, ты сможешь убедить отца дать мне возможность учиться там, где я хочу и на кого я хочу?
Шерон лишь недоуменно нахмурилась и несколько разочарованно уточнила:
— Неужели ты думаешь, что я не сделаю того, о чем ты меня попросишь, Джаред?
— Нет, мама, я так не думаю, — ответил Джаред, подбрасывая в ладони ключи и хищно улыбаясь. — Я просто хочу пойти учиться в Джуллиардскую школу искусств.
Джаред ни разу не пожалел, что решил изменить собственную жизнь так кардинально — учеба в Джуллиардской школе была тем еще испытанием, но преподаватели его хвалили, нашлись друзья, готовые помочь в любой момент. Незаметно пролетел первый курс, а за ним и два других. Оказавшись в конце сентября в аудитории, Джаред с наслаждением слушал мисс Дейндру Холл, преподававшую у него уже второй год подряд. Это должны были быть ее прощальные два занятия перед отъездом на гастроли, так что Джаред слушал особенно внимательно, впитывая оставшиеся крохи общения с этой удивительной сильной женщиной. Но в начале второй пары что-то пошло не так. Она вдруг заговорила о любимом ученике, о котором раньше упоминала несколько раз вскользь с затаенным чувством гордости, и Джаред внутренне подобрался, словно предчувствуя то, что за этим последует.
— Не то чтобы мне нравилось доводить его до слез и мучить, — с улыбкой заметила Холл и взмахнула рукой, на несколько секунд прикрывая глаза. — Однако с ним это было необходимо: он любил музыку, но иногда, ему требовалось серьезно поработать над деталями. Тем не менее в итоге он сумел полностью раскрыть тот огромный потенциал, который я в нем видела с первого нашего с ним занятия. Ему я доверяю как себе, поэтому могу со спокойной совестью оставить вас на него и не бояться получить на экзамене сразу большое количество оставшихся с хвостами. И поскольку кое-какие дела потребовали моего внезапного вмешательства, я попросила его подменить меня уже начиная с этой пары. Прошу любить и жаловать, ваш новый преподаватель, Дженсен Росс Эклз. Увидимся с вами в конце семестра на экзамене!
Джаред вздрогнул, услышав знакомое до боли имя. Эклз возник в аудитории незаметно сразу после того, как мисс Холл его объявила, и Джаред сразу же залип на нем взглядом, внезапно всеми чувствами погрузившись в пору их совместных занятий. В голове не укладывалось, что их пути снова пересеклись, что и теперь именно Эклз — тот, из-за кого Джаред вообще оказался в Джуллиардской школе — будет снова его учить, наставлять и выправлять ошибки.
Джаред автоматически попрощался вместе с остальными с мисс Холл, едва заметив это. Сглотнув, Джаред чуть наклонил голову, наконец начиная связно мыслить, подмечая, как изменился за два года Эклз. Все его движения, жесты, походка стали еще уверенней; он напоминал сытого хищника, довольно осматривающего свои владения. Изящные очки в черной оправе делали его еще строже и будто отдаляли, отделяли от остальных, воздвигая немыслимую дистанцию, ставя невидимую стену между ним — тем самым любимым учеником мисс Холл, полностью раскрывшим свой огромный потенциал, известнейшим на весь штат музыкантом, — и ними, стоящими лишь в самом начале своего творческого пути. Скольким из группы посчастливится сравниться с Эклзом?
Джаред и сам немало переменился за это время: то, что он нашел благодаря Эклзу дело, которому действительно хочет посвятить жизнь, помогло стать увереннее, чем раньше. В школе, как он понимал теперь, его показная бравада была только позой, попыткой неопытного мальчишки как-то справиться с грузом ожиданий, который на него накладывали родители, и необходимость продолжать семейный бизнес. Теперь же, когда уже даже отец окончательно смирился с его выбором, у Джареда за спиной будто выросли крылья: дышать стало легче, жить стало проще, да и с сокурсниками повезло: Джаред быстро нашел себе друзей, таких же легких на подъем и любящих хорошо отдохнуть, как и он.
Но сейчас, глядя на переменившегося Эклза, Джаред снова чувствовал себя тем же мальчишкой, что и два года назад. Состояние растерянности раздражало, хотелось сбросить его с себя, показать, каким он стал. Хотелось, чтобы Эклз его заметил, схватил в нем одним взглядом все перемены.
— Думаю, часть с представлением можно пропустить, меня уже представили более чем полно, — рассмеялся Эклз, и Джареда пробрала дрожь от звука его смеха. — Не надейтесь даже, что теперь ваша жизнь станет легче: спрашивать с каждого из вас я буду так же, как и мисс Холл, а возможно, даже больше и строже.
— Испытания помогают стать сильнее и лучше, — заметил Джаред, привлекая внимание Эклза к себе.
И внутренне восторжествовал, когда в глубине зеленых глаз, там, за тонкими стеклами, вспыхнуло узнавание. Эклз медленно присел на край стола и, скрестив руки, огладил Джареда заинтересованным взглядом.
— Совершенно верно, — неотрывно смотря на него, голосом на тон ниже ответил Эклз, и Джаред с тоской почувствовал, как в штанах стало тесно.
Но уже через мгновенье Эклз отвернулся, начиная объяснять новые особенности учебного процесса. Джаред его почти не слушал, погрузившись в воспоминания о былых временах. Некстати вспомнилась потускневшая в памяти близость их тел на банкетке, сильные руки Эклза, разминающие его пальцы. Волна жара прошла по телу, когда перед глазами встала картина, сводящая с ума Джареда с самого начала занятий с Эклзом — банкетка, Джаред, сидящий на самом краю, а у него за спиной нерушимой скалой Эклз. Сначала ставит правильно руки, потом играет вместе с Джаредом, обжигая жаром собственного тела и отбирающим контроль шумным дыханием на ухо.
За всю пару Эклз ни разу не взглянул в его сторону, будто специально избегал направленного на него взгляда Джареда, но это даже хорошо: кто знает, как бы Джареду удалось сохранить самоконтроль, если бы Эклз смотрел на него.
Даже со звонком Эклз так быстро захлопнул кейс с бумагами и покинул аудиторию, что Джаред только изумленно моргнул на такую прыткость, идущую вразрез с образом властного хищника. Может быть, конечно, что у него дела, но вдруг…
Сердце забилось чаще от похожего на бред предположения.
Но вдруг он сделал это из-за Джареда?..
Рената рассмеялась, кокетливо поправляя выпавший из прически локон и стреляя глазами в привалившегося плечом к стене рядом Джареда. Они вместе ходили на испанский, который Джаред знал лучшее нее, поэтому и помогал иногда с заданиями. Она ему нравилась как подруга — веселая, открытая, умная и усердная. Джаред заметил краем глаза, как в начале коридора появился знакомый силуэт, и передвинулся, уперся ладонью в стену рядом с головой Ренаты, наклонил голову, чтобы челка скрыла взгляд.
Если Рената и удивилась, то вида не подала: правдоподобно изобразила смущение и несмело коснулась кончиками пальцев груди Джареда, неуверенно заглядывая в глаза.
— Как ты смотришь на то, чтобы встретиться завтра? — улыбнувшись, поинтересовался Джаред, всем телом ощущая взгляд Эклза.
— Положительно, — ответила Рената и оттолкнулась от стены, притискиваясь ближе и интимно шепча на ухо, — только приду я со своей девушкой, о’кей?
Джаред опустил руку ниже, приобнял подругу и кивнул, пряча лицо в ее шее:
— Конечно.
Эклз прошел мимо, исчез в нужной аудитории, и Рената отпрянула, снова оперлась спиной о стену и вопросительно посмотрела на Джареда.
— Так было нужно, — развел руками Джаред, ярко улыбаясь и надеясь, что подруга не станет мучить расспросами.
— Ну-ну, — неубежденно хмыкнула Рената, но уточнять не стала, возвращаясь к обсуждению ближайшей вечеринки, которую устраивали их общие друзья.
Еще раз посмотрев на закрывшуюся за Эклзом дверь, Джаред с некоторой злостью подумал, что это не возымеет никакого эффекта — ну пообжимался он с девчонкой, ну пошептались они да пофлиртовали. А дальше-то что? Покачав головой, Джаред вместе с Ренатой пошел на уже успевший надоесть испанский.
Джаред оказался на кафедре случайно — Уолтер, староста их группы, попал в больницу с переломом ноги, а общаться с преподавательским составом по учебной работе в начале года было нужно. Группа делегировала полномочия Джареду, не сумевшему отвертеться. Секретарь кафедры, Маргарет Уилсон, как раз рассказывала о том, что необходимо собрать у каждого обновившиеся персональные данные и сдать их ей для обработки и изменения личных дел, когда в кабинете появился Эклз.
— Доброе утро, мистер Эклз, — улыбнулась она, ненадолго отрываясь от разговора с Джаредом, чтобы просмотреть ежедневник. — Вас искала некая мисс Харрис, и заведующий кафедрой просил связаться как можно скорее.
— Спасибо, — кивнул Эклз и скользнул взглядом по Джареду, коротко ухмыльнувшись. — Общественная работа, Падалеки?
Вместо Джареда ответила Маргарет, продолжая искать что-то среди бумаг:
— Джаред подменяет старосту группы, и, если честно, меня он устраивает больше, чем сам староста. Мои поручения выполняются быстро и без ошибок. Нашла! — воскликнула она и тут же потянулась за зазвонившим телефоном.
Пока секретарь говорила, Джаред украдкой разглядывал Эклза — светлые серые брюки, идеально выглаженная бордовая рубашка и неизменные в последнее время очки. Джареду они нравились, но недоставало того Эклза, к которому он привык во время занятий на дому. Он что, думает, что они ему солидности и серьезности добавляют? Но зачем это нужно, если все из группы Джареда и так в священном трепете ловят каждое его слово?
— Джаред, мне срочно нужно отойти в деканат, подождете меня или подойдете позже?
Джаред не мог упустить возможность побыть наедине с Эклзом несколько минут, поэтому чуть улыбнулся и кивнул:
— Подожду, мне несложно.
Маргарет рассыпалась в благодарностях и вышла из кабинета, одергивая рубашку. Тишина прерывалась тихим урчанием кофеварки, Эклз не отрывал взгляда от ноутбука, а Джаред разглядывал Эклза. Не сдержавшись, Джаред поинтересовался, захлопывая блокнот и пряча его в сумку:
— И у многих групп вы заменяете мисс Холл?
— Всего у трех, — отозвался Эклз, продолжая что-то печатать. — Но и их мне хватает.
— Ну конечно, у вас ведь, наверное, еще и ученицы помимо занятий в университете есть, — проговорил Джаред, чувствуя горечь и неприятно ворочающуюся ревность в груди.
— Я скажу вам больше, Джаред, у меня и ученики есть, — наконец оторвался от ноутбука Эклз, поднимаясь на ноги и подходя к щелкнувшей кофеварке. — И выступления тоже занимают часть времени.
— Неудивительно, что вы настолько заняты, — проговорил Джаред, глядя невидящим взглядом в стену. — Было бы странно, если нет.
— Отчего же? — поинтересовался Эклз, делая глоток кофе.
— Мисс Холл говорила о том, что вам всегда мало того, что вы делали. Вам необходимо больше, настолько больше, чтобы не чувствовать пальцев или уставать от постоянного сидения за инструментом. Если ваша страсть — музыка, было бы странно, если бы вся ваша жизнь не связана с ней. Вы заразили меня этим, я начал меняться после первого нашего занятия. Вы дали мне шанс почувствовать себя настоящим, дать музыке стать тем, что наполнит мою жизнь смыслом. Пусть я и не приближусь к вашему мастерству, мистер Эклз, мне приятно думать, что я буду где-то очень рядом с вами.
— Джаред… — начал Эклз, но в этот момент вернулась Маргарет, и Джаред затараторил, пятясь к двери и извиняюще улыбаясь:
— Простите, срочно нужно бежать! Преподаватель вызвал!
Маргарет нахмурилась, но махнула рукой, отпуская, и Джаред выскочил из кабинета, не оглядываясь.
Нет, он и так сказал многое, что никогда не рассчитывал сказать Дженсену в лицо. А тут выпалил на одном дыхании, хотя хотел сначала задеть, вывести на эмоции и выяснить хоть что-нибудь. А тут как будто снова стал тем зеленым юнцом, который не может контролировать собственный румянец и говорит все, что думает. Идя по коридорам университета, Джаред всей душой желал оказаться где-нибудь далеко. Стены давили, мешая нормально дышать, и Джаред решил, что один прогул ничего не решит, поэтому можно было уйти проветриться.
Механически пережевывая пищу, Джаред думал о том, что пора попросить мать перестать устраивать ужины-смотрины с очередными бизнес-партнерами отца. Сидящая рядом миниатюрная блондинка пластиково улыбалась, потягивала шампанское и кивала в нужных местах. От ее приторности, идеальности и кукольности хотелось пойти в туалет проблеваться — Джаред терпеть не мог искусственность и притворность, которых в этой девице было хоть отбавляй.
— Вам пророчат хорошее будущее, не так ли, Джаред? — поинтересовался очередной безликий друг отца, делая глоток виски.
— Безусловно, — ответил Джаред, изо всех сил стараясь держать маску доброжелательности на лице.
— А вот наша Кристал не освоила музыкальные инструменты, — с некоторым упреком заметила мать Кристал, — может быть, у вас получится привить ей любовь к искусству.
— Не думаю, что это… — Джаред не закончил, потому что его взгляд упал на входящую в главные двери зала пару. Это был Эклз и какая-то рыжеволосая девушка, в которой позже он опознал актрису театра Данниль Харрис, — необходимо. Простите, я вынужден отойти.
Поднявшись из-за стола, Джаред быстрым шагом отправился в уборную. Плеснув пару раз в лицо холодной водой, уставился на собственное отражение, часто и неглубоко дыша. Навязчивые мысли сводили с ума, а пальцы заметно дрожали, выдавая нервозность. Немного придя в себя, Джаред широко улыбнулся и вышел из комнаты, чтобы найти официанта и договориться с ним о небольшом одолжении за пару сотен баксов.
Отбросив в сторону стягивающий горло галстук-бабочку, Джаред вытер вспотевшие ладони о брюки и открыл крышку рояля. Мягко проведя по клавишам, Джаред дождался, пока погаснет свет, и начал играть. Ему нравилось играть на публике, это доставляло определенное удовольствие, он находил в этом какую-то отдушину, позволяя себе молча делиться эмоциями сразу со многими людьми, которые поймут тебя на другом уровне, не просто хлопнут по плечу и успокоят, а разделят с тобой твои чувства.
Джаред играл, ощущая, как становится легче дышать, как уходит натянутость из движений. И пусть играл он для одного определенного человека, пусть этот самый человек понимал музыку как никто другой, Джаред не забывал и о других слушателях. Ему было интересно — кем приходилась Эклзу эта рыжая актриса, понимает ли эта безликая кукла, что она безразлична Джареду, догадывается ли мать, что Джареду нравятся не только девушки, но и парни.
Мысли заполняли голову, были фоновым шумом, не отвлекающим от игры. С каждым движением Джаред ощущал, как его покидает напряжение, уходят из тела уже надоевшие нервозность и страх. Музыка стала его лекарством, способом избавиться от всего, что мешает нормально жить. Последний аккорд и последовавшая за ним тишина вернули Джареда в реальность, и, поднявшись, он поклонился под начавшиеся аплодисменты. Еще пару лет назад он бы хорошенько подумал перед тем, чтобы настолько открыться по сути незнакомцам, а теперь чувствовал себя лучше, чем мог представить.
И все это давала ему музыка.
Найдя взглядом Эклза, Джаред увидел, что тот не отрываясь смотрел на него, развернувшись вполоборота и позабыв о своей спутнице. Коротко кивнув ему, Джаред вернулся за стол и с доброжелательной улыбкой выслушал восторги всех присутствующих. Его мобильник завибрировал принятым сообщением. На экране высветилось имя Эклза и короткий текст сообщения, от которого по телу пробежала сладкая дрожь: «Мы говорим на одном языке. Я услышал тебя».
Джаред ничего не ответил, убрал телефон в карман и сделал глоток шампанского. Если всего, что он сделал, недостаточно, то, пожалуй, следует идти напролом. Как в большинстве случаев действовал его отец.
Вся группа мученически переглядывалась и даже постанывала от усталости, когда Эклз все-таки официально отпустил их. Джаред остался, в то время как всех будто ветром сдуло. Поднялся, подошел к роялю и провел пальцами по клавишам, заставляя Эклза оторваться от складывания бумаг в кейс. Они встретились взглядами, замерли, глядя друг на друга.
— Вы не устали за день, Джаред? — проговорил Эклз, захлопнув кейс.
— Я весьма вынослив, — ответил Джаред, снова нажимая на клавиши. — И это дает просто массу преимуществ. Хотите убедиться лично?
Эклз не ответил, и Джаред почувствовал, как внутри дрогнуло что-то неосязаемое. Черт возьми, Эклз, что тебе еще нужно, чтобы ты наконец сделал этот шаг?!
— Вы говорили что-то об одном языке, мистер Эклз. Или мне только показалось?
— Нет, не показалось, — Эклз обошел стол, складывая руки на груди. — Я понял, что вы хотели донести своей игрой в ресторане.
— Тогда я бы с удовольствием послушал вас, — Джаред развернулся на банкетке и оперся руками, чуть подаваясь вперед. — Потому что я устал от монологов, мистер Эклз.
— Вы хотите, чтобы сыграл я? — дернул уголком губ Эклз. — Я не думаю, что вы не слышали, как я играю…
— Я не слышал, как вы говорите музыкой, — уточнил Джаред, чувствуя растущее внутри раздражение.
Становилось все яснее, что сам Эклз ничего не сделает, сколько бы Джаред ни намекал. Иногда ему казалось, что он ловит ответный заинтересованный взгляд, когда откровенно его разглядывает, но уже в следующий миг иллюзия разбивалась, и Джаред списывал все на буйное воображение и страстное желание поймать Эклза на взаимном влечении.
Эта игра в переглядывания и намеки порядком ему осточертела.
— Вы молчите, хотя я пытался говорить с вами всеми доступными способами, — продолжил он, поднимаясь на ноги и приближаясь к замершему у стола Эклзу. — Даже привычным для вас языком фортепиано! Я надеялся, хоть это заставит вас понять: я серьезен.
— Джаред, — нахмурился Эклз, — вы мой ученик. Всегда им были и… — он осекся, потому что Джаред подошел вплотную, заставляя отступить назад, втиснуться в стол, чтобы вернуть себе немного личного пространства.
Забавно, а ведь теперь Джаред выше его на целую голову. До Эклза наверняка это тоже сейчас дошло, судя по тому, как он взглянул на Джареда снизу вверх.
— Если вы не заметили, я вырос. Я уже не тот мальчишка, который смотрел на вас и думал, что лучше вас в мире нет никого. Мы оба изменились… Дженсен.
Сорвавшееся с губ имя неожиданно прозвучало так естественно, будто Джаред прежде всегда называл его в мыслях именно так.
— Теперь вы думаете, что есть кто-то лучше? — саркастически поинтересовался Эклз, проигнорировав обращение.
— В современном мире музыки — нет. В обычном мире — возможно. Мне уже встречались люди, с которыми было комфортно, более открытые, менее зацикленные на себе и своем деле. Готовые прожить со мной жизнь, любить меня, боготворить меня, — Эклз насмешливо вскинул бровь, но Джаред не обратил на это никакого внимания. — Я пытался встречаться с другими, Дженсен. Не получилось.
Джаред вздохнул и, окончательно задвигая подальше официоз и субординацию, провел пальцами по щеке Эклза, чувствуя подушечками мягкую щетину. Он ощутил дрожь тела под ним, увидел попытку отстраниться, но не отступил.
— Почему не получилось? — внезапно хрипловато спросил Эклз.
— Потому что все было не так, как должно было быть. Я не чувствовал, что это мое. А когда вы… когда ты появился в университете, я мог думать только о том, чтобы теперь не упустить этот второй, черт возьми, шанс.
— Но Джаред… — начал Дженсен, непроизвольно облизываясь, и Джаред рыкнул, предчувствуя новую волну ненужных вывертов, отговорок и попыток оттянуть неизбежное. Он навис сильнее, едва ли не укладывая Дженсена на столешницу, и резко выдохнул в самые губы:
— Я сделал все, чтобы ты понял: я хочу быть рядом с тобой. Мать твою, да ты хоть представляешь, насколько ты в моей жизни все с ног на голову поставил? Для меня ведь уже было готово место в бизнес-школе, должность в фирме отца, на которую меня бы зачислили сразу после поступления! Мы с братом заняли бы его место, когда он уйдет на пенсию, и все наши обязанности, все планы отца на будущее нашей компании уже почти были поделены между мной и братом, но потом… — Джаред сжал челюсти так, что заходили желваки. — Потом появился ты. Весь такой идеальный, увлеченный, неприступный. Как с глянцевой обложки. Из-за тебя я перекроил всю свою жизнь, а ты продолжаешь делать вид, что ничего не происходит, и отрицать очевидное!
— Джаред…
— Плевать, — отрезал он и накрыл губы Дженсена поцелуем, впиваясь в плечи пальцами.
Это было не так, как он себе представлял. Дженсен в его руках был другим, не таким, как в его фантазиях. Он неуверенно отвечал на поцелуй, стискивал ладонями плечи Джареда, будто боролся сам с собой, пытаясь доказать себе, что он должен сопротивляться. От этого сносило голову и сердце стучало где-то в горле.
Оторвавшись лишь тогда, когда перестало хватать кислорода, Джаред с некоторой опаской заглянул в глаза Дженсену.
— Я так старался избежать этого, — проговорил тот, тяжело дыша. — Ты был таким… черт. Джаред, думаешь, я не видел, как ты на меня смотрел? И продолжал смотреть даже тут. На каждом занятии так, как будто кроме нас нет никого и ты в любой момент готов на меня наброситься.
— Готов, — кивнул Джаред, закусывая губу. — Хоть прямо сейчас.
— Не здесь же, — выдохнул Дженсен полувопросительно, и Джаред расплылся в довольной улыбке. Звучало так, как будто Дженсен допускал возможность того, что Джаред осуществит угрозу. И того, что сам Дженсен не сможет ему воспротивиться.
Джаред прижался плотнее, вжимаясь пахом в пах, давая почувствовать свое желание. Он слишком долго ждал, чтобы сейчас останавливаться. И слишком долго слушался Дженсена. Пришло время взять инициативу в свои руки.
Но — Дженсен был прав — не здесь.
После того разговора, расставившего точки над «i», все стало неуловимо меняться: они окончательно перешли на «ты», отчего первое время у Джареда по-дурацки екало сердце и потели ладони; встречались вечером в баре, сидя в темном углу и делясь интересными историями, а иногда даже практиковались в игре в четыре руки, но все было не так, как представлял Джаред — Дженсен всегда сидел рядом, строго следя за тем, чтобы Джаред не допускал ошибок.
Изредка Джаред заходил за Дженсеном, принося ему терпкий ароматный кофе, добиваясь улыбки и легкого поцелуя в уголок губ. От этого сам Джаред улыбался, чувствуя себя донельзя счастливым. Жизнь определенно становилась лучше, а личное веснушечное солнце светило даже в самый хмурый день. Да и то, что в его жизни появился Дженсен, безмерно радовало и не давало унывать в редкие моменты накатывающих апатии и грусти.
Джаред однажды, лежа с Дженсеном на диване в его гостиной, заметил без задней мысли:
— А я ведь за все время занятий с тобой был только в гостиной. Странно сейчас лежать с тобой в обнимку и думать, что всего несколько лет назад ты прикасался ко мне лишь затем, чтобы выправить осанку или размять пальцы.
Дженсен хмыкнул куда-то в плечо Джареду и пробормотал едва различимо:
— В то время как мне хотелось совсем другого.
А потом они начали целоваться, и тема сама себя исчерпала. Джаред был счастлив и буквально светился, чему многие удивлялись и спрашивали, в чем дело. Но он лишь отмахивался и широко улыбался, не решаясь вслух сказать об отношениях с Дженсеном — и потому, что все между ними только-только начиналось, и потому, что сам едва верил, что оно происходит по-настоящему.
Автор: Команда Настоящего
Бета: Команда Настоящего
Размер: миди, ~9200 слов
Пейринг/Персонажи: Джаред/Дженсен
Категория: слэш
Жанр: драма, флафф, юст
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер Все отношения между героями настоящие. Больше, чем настоящие.
Саммари: Джаред — школьная звезда баскетбола и уже через год должен пойти по стопам отца и брата, чтобы продолжить семейный бизнес. Отличным бонусом к окончанию школы и светлому будущему идёт новенький спорт-кар, о котором он давно мечтал. Но мама ставит Джареду неожиданное условие: он получит машину только в том случае, если позанимается несколько месяцев музыкой с лучшим преподавателем штата Дженсеном Эклзом и выступит на благотворительном вечере в конце года. Джаред соглашается, даже не представляя, чем для него обернутся эти уроки...
Скачать: docx
Первая часть
— Но почему именно фортепиано, мама? — устало уточнил Джаред.
Разговор с матерью длился без малого полчаса, хотя Джареду казалось, что прошла целая вечность.
— Это же будет просто прекрасно, если такой мальчик, как ты, будет не только заниматься спортом, но и музицировать. Пойдет на пользу нашему имиджу, Джаред! И играть не так сложно, как ты думаешь, — Шерон с теплой улыбкой взмахнула руками. — Всего несколько месяцев с этим учителем — и все девушки на нашем ежегодном вечере будут твои!
Джаред закатил глаза и сделал вид, что пропустил мимо ушей бормотание матери: «И запомнят и оценят именно тебя, а не сыночка Маргарет, этого хулигана Майло!». Откровенно говоря, особого выбора у Джареда не было, потому что у матери был припрятан в рукаве железный аргумент: не будет занятий — не будет спорткара, о котором Джаред давно мечтал. Пожалуй, именно поэтому он и вздохнул, соглашаясь с желанием матери сделать из него завидного жениха высшего света Сан-Франциско. Тогда Джаред понятия не имел, чем обернутся для него уроки по игре на фортепиано.
***
Джаред поднимался по лестнице, отказавшись от лифта, размышляя над тем, кого он сейчас увидит. Невольно представлялся мужчина в возрасте, обстоятельный и педантичный, возможно, чуть низковатый и до смешного брюзгливый. М-да. Если ожидания оправдаются, то ближайший год обещает стать тем еще испытанием. Покачав головой, Джаред остановился перед нужной квартирой, чтобы перевести дыхание.
Стоило ему вдавить кнопку звонка до упора, как дверь почти моментально открылась, являя удивленному взору Джареда высокого подтянутого мужчину лет тридцати, со стильной укладкой, небрежной щетиной и серьезными зелеными глазами. Коротко представившись Дженсеном Эклзом и крепко пожав ему руку, учитель сразу же проводил Джареда в небольшую гостиную, половину пространства которой занимал массивный рояль, и жестом пригласил присесть.
Джаред даже не сразу понял, куда ему садиться, исподволь продолжая разглядывать учителя. Идеальная осанка, уверенный взгляд, решительно вздернутый подбородок. Сразу чувствовалось, не нужны были слова, что мужчина знает себе цену, знает, как и что нужно делать. Джареда даже пробрала дрожь от ощущения эфемерной силы, что исходила от Эклза, хотя тот был расслаблен — ни напряженных плеч, ни нервных движений рук, ни бегающего взгляда.
Черт, как же не вовремя Джаред отшил Кристин Кройк, которая висла на нем последние несколько дней! Если и дальше все внутри будет так же сладко подрагивать от одного взгляда на Эклза, без ласковой компании по вечерам Джареду никак не обойтись.
— Сюда, Джаред, — усмехнулся (как же ему шла эта усмешка!) Эклз, кивая на табурет возле рояля. — И раз уж вы решили удивить всех умением играть, то стоит подойти к этому со всей серьезностью. Поэтому краткий курс общих терминов: то, на чем вы сидите — банкетка, перед вами рояль с подставкой для нот, которая называется пюпитр. Вот это метроном, который будет поначалу помогать слышать и контролировать ритм. Вы вообще когда-нибудь занимались музыкой?
Джаред отрицательно покачал головой, сглатывая вязкую слюну:
— Если бы не желание матери выделиться на благотворительном вечере, и не занялся бы.
— Вот как, — хмыкнул Эклз и кивнул своим мыслям. — Ладно, давайте посмотрим, есть ли смысл учить вас играть или нет. Сейчас вы отвернетесь, а я нажму на клавишу. Вы запомните звук, и когда потом я буду нажимать поочередно на клавиши, вы остановите меня, услышав самую первую ноту. Хорошо?
— Ага, — Джаред облизнул пересохшие губы и вытер вспотевшие ладони о джинсы.
Черт, и как сконцентрироваться, когда Эклз так смотрит? Пристально, внимательно, испытывающе.
Отвернувшись, Джаред бездумно заскользил взглядом по стене, принявшись изучать обстановку. Несколько фотографий в рамках, светлая штукатурка, крупный цветок в вазе, стоящей на полу возле окна. Услышав знакомую ноту, Джаред хрипло произнес: «Эта», — и продолжил осматриваться. Большое окно с балконом, книжный стеллаж и кресло рядом с ним. После нескольких минут своеобразного тестирования, Джаред не удержался и встретился глазами с Эклзом:
— Два раза одна нота была, правда же? Первая и… четвертая, да?
Эклз улыбнулся и кивнул.
— Хорошо. Очень хорошо. Можете передать матери, что я согласен с вами заниматься, но рекомендую если не приобрести фортепиано, то хотя бы взять напрокат. Три занятия в неделю — это, безусловно, неплохо, но если вы хотите добиться стоящих результатов к июню месяцу, нужна практика. Поначалу придется хорошо потрудиться.
Джаред слушал его голос, неспешную и обстоятельную манеру речи, чувствовал терпкий запах одеколона, смешанный с пеной для бритья, и кивал невпопад, чудом удерживаясь от стонов. Эклз сидел рядом — слишком близко, Джаред даже чувствовал бедром тепло его тела. В сочетании с ухоженными руками на черно-белых клавишах общая картина делалась и вовсе неприличной — слишком много непристойной информации по всем основным органам чувств. Как тут запомнишь расположение нот на нотном стане, такты и размеры, если термины, которыми столь небрежно разбрасывается Эклз, звучат для Джареда порнушнее любых самых грязных разговорчиков?
Должно быть, Эклз недаром был одним из лучших преподавателей в их штате, поскольку быстро просек, что Джаред его едва слушает, и заставил проговаривать вслух основные мысли. Что там Джаред думал про год занятий с выдуманным брюзгливым старикашкой? «То еще испытание»? Похоже, теперь справедливо будет применить ту же мысль относительно уроков с Эклзом, пусть даже это испытание будет гораздо приятнее.
И если Джаред все-таки сможет взять себя в руки под цепким взглядом зеленых глаз, он обязательно сделает все возможное, чтобы научиться играть на достойном уровне так скоро, как только получится.
Удивительно, но уважение и одобрение человека, с которым он познакомился всего час назад, вдруг стало для Джареда важнее указов мамы, ее благотворительных вечеров и даже — почти — спорткара.
***
Джаред лежал на постели, бездумно пялясь в потолок — пальцы приятно гудели после занятий, в ушах до сих пор звучало мерное щелканье метронома, а поясница и пространство между лопатками, казалось, горело до сих пор, хотя занятие закончилось пару часов назад. А горели эти места потому, что Эклз касался их ладонями, выпрямляя Джареду спину. Хотя, надо сказать, Джаред опасался, что Эклз даст грубый подзатыльник и прикажет сесть ровно, а не столь мягко выправит его своими руками.
Но Эклз удивил его, и теперь Джаред чувствовал его эфемерные прикосновения, от которых ком возбуждения туго сворачивался внизу живота. Сегодня Джаред отчитывал пройденный материал и получил твердую четверку, потому что не ответил на дополнительные, уточняющие вопросы Эклза. А все потому, что тот сидел рядом, безумно возбуждающе пах и прикасался бедром к бедру. Да, все повторялось из раза в раз, а иммунитет у Джареда не вырабатывался.
Что ж, оставалось надеяться, что спустя пару месяцев занятий он все же привыкнет и не будет реагировать так остро на близость Эклза.
***
А потом все катится к чертям — тренер Бивер начал усиленные тренировки, потому что приближался старт сезона, и Джаред, приходя домой, успевал только сделать обязательные уроки к школе, засыпая прямо за столом.
Глупо было надеяться, что Эклз не заметит джаредову лень и отсутствие домашней практики дома. Когда он ошибся в начале простейшего произведения, Эклз не выдержал, захлопнул крышку рояля, а Джаред еле успел убрать руки, чтобы оставить в целости и сохранности пальцы.
— Джаред, если вам неинтересно, вы знаете, где выход! Мое время тратить не нужно, оно слишком дорого обходится вашей семье! Я понимаю, что занятия музыкой сложны и не всегда увлекательны, но вы сами, казалось, проявляли интерес к музицированию! Что изменилось сейчас?
Джаред смотрел на остановившегося преподавателя и силился придумать достойный ответ. Эклз отмахнулся и продолжил, начиная мерить комнату шагами:
— Я настоятельно вам рекомендую расставить приоритеты, в зависимости от которых вы будете распределять собственное время. А сейчас начинайте заново, Джаред. И постарайтесь не допускать элементарнейших ошибок.
Виновато опустив голову, Джаред поднял крышку и попытался начать играть. Вот, казалось бы, и ноты он выучил, и расположение клавиш запомнил, и произведение не было настолько сложным, чтобы ошибаться, но… он ошибался. Пальцы не слушались, отвыкшие от постоянных занятий и немного саднящие после тренировок, в которых не всегда получалось обходиться без травм. И не получалось совладать с нервозностью, от которой дрожали руки.
Всё было против него, поэтому Джаред не удивился, когда взбешенный Эклз приказал ему подвинуться и сел рядом, беря в руки его ладонь и начиная ее разминать.
— Джаред, я прошу вас серьезно подумать над тем, нужны ли вам мои занятия и музыка в целом. Не могу отрицать, что у вас есть потенциал, который раскроется при усердной работе, но то, что я наблюдаю сейчас, меня разочаровывает. Прогресса я не вижу, поэтому я обращаю ваше внимание на то, чтобы вы приняли правильное решение.
Джаред сглотнул сухим горлом и уставился на то, как пальцы Эклза осторожно, но уверенно разминают его руки, и оттого, что его тело реагировало вполне однозначным образом, становилось стыдно. Эклз, не замечая или игнорируя состояние, в котором находился Джаред, продолжал говорить и массировать ладони. Джаред чувствовал, как его неотвратимо захлестывает возбуждение, как тяжелеет в паху и становится трудно дышать.
Изо всех сил пытаясь сдерживаться, Джаред старался не представлять, что могут эти пальцы. Вот совсем-совсем не представлял, как они проникают в его рот, надавливают на язык и растягивают губы. Черт, а мысли контролировать тяжелее, чем реакции собственного тела. Сквозь гул крови в ушах, Джаред услышал, как Эклз вновь попросил его начать играть, и почувствовал, что его руки остались без сильных и уверенных прикосновений.
В этот раз он сыграл без единой ошибки. Наверное, сказалось то, что он не думал над каждым движением — сейчас его голова была занята лишь одними фантазиями, в которых мистер Эклз давал уроки совсем не фортепиано, а другого, более приятного занятия. Эклз удовлетворенно кивнул и сказал, что у него есть пара дней, чтобы подумать над тем, хочет ли он продолжать заниматься или все это ему надоело и тратить на музыку свое драгоценное время он не хочет.
Джаред знал, что между спортом и музыкой надо было выбирать второе, но… он ведь любил баскетбол. И, несмотря на желания отца, хотел идти в колледж со спортивной стипендией. Но всё начало меняться с того самого момента, как мать решила показать, какой у нее талантливый мальчик, и нашла ему в репетиторы самого Дженсена Эклза. Эклза, который требовал посвящать всего себя музыке и не отвлекаться ни на что больше. Эклза, ставшего теперь самой желанной эротической фантазией.
И, судя по всему, в понедельник Джаред должен сказать Биверу, что уходит из команды. Друзья засмеют, конечно, но что поделать, если перед абстрактным баскетболом и вполне себе конкретным преподавателем музыки Дженсеном Эклзом, Джаред, не задумываясь, выберет последнего?
***
Мюррей, был бы посильнее, наверняка бы поставил фингал, а так ограничился лишь подзатыльником и отборным матом, когда при всей команде тренер Бивер объявил, что Джаред больше с ними не играет. Остальные парни посмотрели с неприязнью да с силой задели плечами, проходя мимо. Джаред лишь вздохнул и потер шею ладонью — знал ведь, что так и будет, хотя и надеялся, что отделается малой кровью.
— Жаль терять такого игрока, Падалеки, — проговорил Джим, хлопая Джареда по плечу. — Я надеялся, что именно ты прославишься, станешь известным игроком, а не все эти идиоты, которые бегают за мячом безо всякой стратегии. Но решать тебе, так что, что бы ты ни выбрал, дерзай.
— Спасибо, — неловко улыбнулся Джаред и вышел из родной раздевалки в школьный коридор, становясь теперь вне элитной компании спортсменов.
Джаред готовился к тому, что слухи быстро разлетятся по школе и его авторитет пошатнется. Его знали как спортсмена и ловеласа, и каждая девчонка мечтала появиться с ним на публике. Но после того как он добровольно — это важно! — покинул баскетбольную команду, всё определенно изменится. И пусть он был более чем лоялен ко всем учащимся, быть уверенным в том, что его примут за своего теперь, когда он не числился в кругах элиты, было очень самонадеянно.
Сандра, которая была одной из главных девчонок-чирлидерш, смерила его презрительным взглядом и отвернулась к шкафчику. Они когда-то пытались встречаться, но у них ничего не вышло: Сэнди хотела типичных отношений «чирлидерша-тупой баскетболист», чтобы помыкать им, а Джаред терпеть не мог подобного. Расстались они вполне мирно, но теперь, кажется, и едва ли теплой дружбе пришел конец. Конкретно этой потере Джаред был даже рад.
— Йети, ну ты дал, конечно! Что, родители напрягли? Отец надавил и решил тебя запереть в Колумбийский на экономиста? — Чад догнал его и легко ударил кулаком в плечо.
— И это тоже, — кивнул Джаред. — Хотя по большей части я не справлялся с уроками музыки, и передо мной поставили выбор: или я выбираю музыку и в конце года получаю новенький спорткар, либо же мне мать все мозги выест и я точно не поступлю туда, куда хочу, потому что не оправдал надежд.
— Охренеть, ты ушел из-за чертовой музыки! — громко воскликнул друг, и Джаред поморщился. Теперь вся школа знала еще и причину его ухода из команды.
— Спасибо, Чад, — сквозь зубы процедил Джаред и дал ему подзатыльник. — Теперь я точно прослыву ботаником!
— Ну, ты на него не очень-то смахиваешь… — протянул Чад, потирая затылок.
— Джа-а-аред! — Кристин Кройк, по-змеиному улыбаясь, подходила ближе в компании своих извечных подружек-прилипал. — Это правда, что ты ушел из команды ради того, чтобы бездарно перебирать клавиши?
Джаред сдержал рвущееся наружу ругательство и ангельски улыбнулся, притягивая девушку к себе. Та притиснулась вплотную и задрала голову, с ожиданием глядя ему в глаза.
— Ты ведь помнишь, что я умею пальцами многое? — прошептал он, опаляя ее кожу жарким дыханием. — Теперь я могу еще больше. Жаль, что ты сейчас с Уэллингом, я бы продемонстрировал в душевой после занятий, но ты же занята. А я не хочу с кем-то делиться. Так что я бы поспорил насчет бездарности, но ты, так уж и быть, встречайся с Томом, который после школы устроится в мастерскую и будет пропивать ползарплаты. Удачи, детка!
Оставив шокированную Кристин приходить в себя, Джаред обошел стайку девушек и вместе с Мюрреем отправился на стоянку, где стоял джип Чада.
***
— Джаред, — делая глоток вина и тонко улыбаясь, начала Шерон. — Я рада, что ты сделал правильный выбор и ушел из баскетбольной команды, чтобы заниматься музыкой.
Джеральд встряхнул газету и продолжил читать, выражая свое отношение к решению сына. Мэган ловко замаскировала смешок под кашель и сделала глоток воды. Джаред вымученно улыбнулся, стараясь сдержаться от колкого замечания, что особого выбора у него не было.
— Спасибо, мама. Я думаю, что занятия с мистером Эклзом позволят мне развить тот потенциал, о котором он говорил на первой нашей встрече.
— Эклз сказал, что у тебя прекрасно получается! В последние месяцы ты делаешь поразительные успехи! И, кстати, он был приятно удивлен, что ради музыки ты пошел на такие жертвы, — щебетала мать, пока Джаред изо всех сил пытался не подавиться и не покраснеть от такой похвалы Эклза. — И мы с отцом решили, что тебя нужно поощрить. Поэтому и купили тебе кроссовки, из твоего любимого фильма… как же он называется…
Джаред судорожно сглотнул и прохрипел:
— «Назад в будущее»?
— Да, именно, — тепло улыбнулась Шерон. — Надеюсь, это хотя бы немного тебя порадует и скрасит уход из команды.
— Спасибо! — искренне поблагодарил Джаред, поднимаясь на ноги и подходя к матери, чтобы обнять. — Это же моя мечта детства! Правда, спасибо!
— Не за что, дорогой, — Шерон сжала руку сына и отняла газету у мужа. — Джерри, отвлекись хотя бы на минуту! Твой сын делает успехи не только в школе, но и в музыке! Еще и успевает в спортзал ходить, чтобы форму поддерживать. А ты уткнулся в газету и ничего не замечаешь.
— Он бросил спорт ради какой-то музыки, которая никак ему не поможет в будущей карьере, — заметил Джеральд. — О чем он будет говорить с деловыми партнерами? О Бахе, Шопене, Моцарте? Да с ним никто дел иметь не будет!
Джаред выпрямился, чуть нахмурился и посмотрел на отца.
— То есть ты хочешь сказать, что если бы я продолжил играть в команде и добился определенных успехов в колледже, то потом смог бы более выигрышно смотреться в мужской компании бизнесменов?
— Именно, Джаред, именно. То, что ты потакаешь матери в ее желаниях, это, конечно, неплохо, но и свое мнение ты должен отстаивать.
Пожалуй, Джаред и сам понимал, что в нем взыграл дух противоречия, желания просто возразить отцу, даже не столь защищая выбранную музыку, а просто из принципа. Коротко хмыкнув, Джаред проговорил, наклоняясь, чтобы поцеловать мать в макушку:
— А может, я и не хочу идти в бизнес. Джефф сейчас заканчивает экономический, возглавит компанию. Мы с Мэган поступим куда хотим, и все будут счастливы. Я, например, хочу пойти дальше заниматься музыкой. Что бы ты ни говорил, это интересно и развивает духовно. А материальными вещами занимайтесь вы с Джеффом.
Высказавшись, Джаред покинув столовую, никак не реагируя на крик отца и попытки матери его успокоить. Мэган выскользнула за ним, догнала у самого порога комнаты и дернула за руку, заставляя обернуться:
— Ты действительно хочешь пойти наперекор отцу?
— Пока не знаю, но эта идея привлекает меня все больше, потому что отцу пора понять, что в этой семье все происходит так, как решает мама. И если я захочу, будь уверена, мама всегда сделает так, чтобы я получил то, что хочу. С тобой, кстати, это тоже сработает — мама в нас души не чает!
Мэган засмеялась, коротко прижалась к нему, обнимая, и убежала в свою комнату. Джаред покачал головой и хмыкнул — иногда его сестренка была тем еще ребенком.
***
Теперь Эклз разминал ему пальцы перед каждым занятием, как раз когда Джаред титаническим усилием воли отвечал на вопросы о проведенных самостоятельно занятиях. Хотя иногда они разговаривали и на вполне повседневные темы: игра любимой команды (да, они болели за одну команду), прочитанная книга или очередная пройденная компьютерная игра. Эклз оказался вполне себе обычным человеком с обычными интересами и увлечениями.
Джаред даже расслабился, стал легче переносить его близость: тот, конечно, не перестал быть серьезным и ответственным преподавателем, но суровость таяла, загадочность тоже исчезала, и теперь дышалось спокойнее. Вот и сейчас, Джаред рассказывал о проделке Мэган, когда Эклз ненавязчиво поинтересовался:
— Вы ушли из команды, чтобы больше времени уделять музыке?
Сглотнув, Джаред неловко отвел глаза в сторону.
— Вы просили меня выбрать, чего я действительно хочу. Я подумал и сделал выбор, — конечно, выбрал он не совсем музыку, но все же. — Баскетбол был довольно долго большой частью моей жизни. Не то чтобы мне надоело или я устал, но… музыка нашла отклик в моей душе, и, если честно, не знаю почему, но я даже мыслю по-другому теперь. Как будто я смотрю на мир не глазами, а чем-то другим. Душой или чем-то внутри. Наверное, это глупо…
Руки Эклза замерли, и Джаред решился посмотреть на него. Эклз казался спокойным, но в его глазах что-то неуловимо изменилось: Джаред так и не понял, что именно, может, свет так преломился, но что-то, да стало другим. Кашлянув, Эклз проговорил, рукой проводя по бедру, обтянутому джинсой:
— Это не глупо, это вполне имеет место быть, Джаред. Что-то подобное можно ощутить во взрослом возрасте, прикоснувшись к музыке не столько физически, по многу часов занимаясь за инструментом или заставляя себя запоминать нотные записи, сколько морально: мыслями и чувствами. Сам я такого, увы, не чувствовал, начав заниматься в детстве, но слышал, как некоторые музыканты действительно говорили об этом. Так что, думаю, ваша мать своим желанием продемонстрировать ваши умения играть на фортепиано помогла вам открыть новую сторону себя.
— Да, пожалуй, вы правы, — кивнул Джаред, открывая крышку и проводя пальцами по клавишам. — Я начну с домашнего задания?
— Конечно, Джаред, начинайте, — согласился Эклз и облизнул губы. — После него начнём разучивать кое-что посложнее, потому что ваш прогресс теперь меня приятно удивляет и радует.
Джаред улыбнулся и коснулся клавиш.
***
Как-то незаметно пролетело время до назначенного благотворительного вечера.
Джаред не успел оглянуться, как на горизонте замаячили выпускные экзамены, как Эклз начал гонять больше и грозился привести его в школу, где он практиковал, и заставить играть перед мелкими учениками. Это и пугало, и подстегивало — подвести Эклза не хотелось, а руки все еще иногда подрагивали. Хотя играл он уже прилично, Эклз даже хвалил его иногда, усложнял задачу, заставляя учить новые произведения и не забывая проверять уже хорошо отыгранные.
В школе буря тоже утихла приятно быстро — в команде произошел ряд перестановок, Уэллинг расстался с Кройк, застукав ее в объятьях Сандры, Джаред не перестал играть в дворовых матчах, чем убедил старых приятелей, что остался прежним. Постепенно никто уже и не вспоминал о том, что он ушел из спорта в музыку, а учеба стала даже лучше, но ботаником дразнить его не начали. Мать радовалась успехам, отец продолжал гнуть свою линию, и все было стабильно.
Единственное, что не особо поменялось — это чувства Джареда к Эклзу. Да, пусть теперь они знали друг друга лучше, один раз даже столкнулись на стадионе на матче по бейсболу и сидели недалеко друг от друга, но Джаред все равно чувствовал, что Эклз закрыт для него. Они были учителем и учеником, добрыми знакомыми, не более того. Джареду хотелось другого — более глубокого и длительного.
Иногда он замечал долгие и пронзительные взгляды Эклза, поднимая глаза от нот, уже хорошо играя без визуальной поддержки, и не понимал, что бы это могло означать. Отмахивался от мыслей, что тоже небезразличен, потому что слишком нереально, невозможно даже на мгновение представить, будто это может быть правдой. Джареду не хотелось прекращать занятия, не хотелось думать, что все закончилось.
Ему все-таки не хватило смелости признаться Эклзу, что экономика и бизнес его не привлекают и с большой вероятностью он пойдет в университет искусств. Мама пообещала поговорить с отцом, и Джаред был уверен, что она сумеет убедить отца позволить среднему ребенку распоряжаться своей жизнью самостоятельно. Ведь у них уже есть Джефф, который с удовольствием продолжит дело Падалеки, потому что ему это действительно нравится.
Джаред лежал в постели без сна и сверлил взглядом смокинг, висящий на дверце шкафа. Завтра предстоял важный день, который пусть и не решал многого, но для Джареда был решающим — сможет ли он достойно выступить, не подвести себя, Эклза и семью, или нет. Перевернувшись на другой бок, Джаред глубоко вздохнул и закрыл глаза.
***
Зал, в котором проходил прием, был наполнен звуками скрипки и виолончели и неспешными разговорами всё прибывающих людей. Джаред очень жалел, что алкоголь ему был недоступен — родители, да и присутствующие не одобрили бы его тягу к спиртному. А выпить хотелось, потому что скука всё сильнее заползала в душу, а благотворительный концерт начнется только после торжественной речи.
Оглядывая зал, Джаред видел знакомые лица, улыбался, кивал приветственно, иногда даже вступал в непринужденные разговоры, заканчивающиеся через пару минут после начала. Мэган дернула за рукав пиджака, привлекая внимание, и Джаред вопросительно на нее посмотрел.
— Я и не знала, что ты занимался с таким красавчиком, — хмыкнула она, наклоняясь к брату вплотную. — Не удивлена, что ты проникся музыкой.
Джаред не стал отвечать, предпочтя промолчать. Иногда Мэган была очень проницательной для своего возраста девушкой. С другой стороны, она могла и не иметь в виду того, что скрывалось за брошенными вскользь словами. Встретившись глазами с матерью, Джаред улыбнулся и после короткого кивка посмотрел на сцену, где говорил кто-то, кого он не знал.
— Сегодня мы все собрались, чтобы пожертвовать деньги на благо пострадавших в результате урагана Айрин. Большинство наших благотворителей изъявило желание разнообразить вечер выступлениями своих чад. Прекрасная возможность познакомиться с будущим поколением. Первым выступит Майло Вентимилья с творческим этюдом.
Именно про него говорила мама, когда убеждала Джареда начать заниматься фортепиано. Джаред поначалу смотрел, как долговязый парень читает поэму Байрона, причем запинаясь и иногда путая слова, а потом перевел взгляд на Эклза. Интересно, почему тот здесь? Его пригласили посмотреть на то, как покажет себя его ученик? Эклз сам захотел стать своим в высшем свете и завести полезные знакомства, а Шерон ему поспособствовала в качестве небольшого бонуса от сотрудничества?
Поддавшись размышлениям, Джаред даже не сразу обратил внимание на то, что что-то идет не так и возле сцены началось какое-то странное движение. Чуть позже людской поток донес новость, что Майло оступился и упал со сцены прямо во время чтения. С насмешкой Джаред задумался — тот упал случайно или специально, потому что не хотел продолжать? Джаред ставил на второе. Всё тот же безымянный мужчина вызвал на сцену Кэти Кэссиди, а администратор предупредил, что Джаред будет следующим.
Благодарно кивнув, Джаред оставил свой стакан сока на подносе проходящего мимо официанта и последовал за ожидающим его помощником конферансье.
***
Это был первый раз, когда он играл перед таким количеством людей. Да, Джаред играл раньше для Эклза, для матери с сестрой и даже в школе, случалось, наигрывал приходящие на ум мелодии, заглядывая в класс музыки, не обращая особого внимания на занимающихся там хористов. Сейчас все ощущалось по-другому, но ему нравилось. Клавиши под пальцами привычно твердые, знакомые, музыка лилась, заполняя пространство, расслабляя и успокаивая. Джаред едва сдерживал улыбку — он чувствовал себя по-настоящему хорошо.
Голова была пустая, пальцы жили собственной жизнью, и где-то внутри пузырилось удовлетворение напополам с каким-то детским восторгом. Джаред играл, и с каждым аккордом ему будто становилось легче дышать: тело словно получало необходимое, эмоции мягко переливались, заставляя чувствовать если не счастье, то очень большое удовлетворение. Все-таки не сдержав улыбки, Джаред в последний раз мягко скользнул по клавишам и поднялся на ноги, чтобы поклониться.
Зал взорвался аплодисментами, и Джаред сумел увидеть утирающую слезы умиления мать, широко улыбающуюся сестру и впечатленного отца, но больше всего запомнился Эклз. Тот стоял в тени колонны, его улыбка пряталась в самых уголках губ, а одобрительный взгляд говорил лучше любых слов. Джаред проследил, как Эклз приподнял бокал шампанского и осушил его одним глотком, оставил на столике и вышел из зала прочь.
Стало жизненно необходимо сейчас с ним поговорить, поэтому Джаред незаметно исчез со сцены и выскользнул следом. Слава богам, уже вышла следующая выступающая девушка и особого внимания ему не уделили. Джаред нашел Эклза на террасе смотрящим на звездное небо.
— Я справился? — тихо спросил Джаред, подходя ближе, но не решаясь стать вплотную.
— Да, Джаред. Я не мог желать лучшего вашего исполнения, — теперь Эклз наконец открыто улыбнулся и даже хлопнул его по плечу. — Вы наслаждались каждым мгновением, и это добавило искренности и живости, чего обычно не хватает музыкантам. Вы сыграли очень достойно, Джаред. Я горжусь вами.
— Спа… спасибо, — выдохнул Джаред, переводя дух. Он ожидал, что Эклз укажет ему на ошибки, скажет, где и что он сделал не так, как нужно.
— Хотя все-таки в первом такте вы поспешили, — добавил Эклз, и Джаред не сдержал облегченного смеха.
— Да, мистер Эклз, — согласился он и извинился за вспышку веселья. — Я надеялся, что вы дадите какие-то рекомендации после моего выступления.
Эклз тоже рассмеялся и развернулся, опираясь поясницей о перила.
— Приятно оправдывать ожидания, — хмыкнул он и посмотрел в сторону приоткрывшейся двери. Джаред тоже бросил короткий взгляд и увидел хитро улыбающуюся Мэган.
— Что-то случилось, Мэг? — спросил он и, увидев лукавую ухмылку сестры, закатил глаза. — Мистер Эклз, это моя младшая сестра, Мэган. Мэган, это мистер Эклз.
Джаред не специально выделил «младшая», просто так получилось. Эклз улыбнулся, склоняя голову в приветственном кивке. Мэган присела в книксене. Джаред фыркнул и уточнил у сестры:
— Ты что-то хотела?
— Да, мама просила тебя найти, мы скоро поедем домой.
— Хорошо, я вернусь в зал через пару минут.
Мэган не ответила, вышла, притворив плотно дверь и оставляя их наедине. Джаред потер лицо, думая, стоит ли ему еще что-то говорить. Зачем-то же он остался, а не ушел вместе с сестрой. Эклз молчал, рассматривал его искоса и вдруг достал пачку сигарет. Джаред удивленно наблюдал за тем, как Эклз прикуривает.
— Вы курите?
— Редко. Только когда напыщенные индюки вроде этих действуют на нервы, — охотно пояснил Эклз, делая глубокую затяжку. — Не в обиду вам и вашей семье, Джаред.
— Да что уж там. Правду ведь сказали, — хохотнул Джаред и откинул лезущую в глаза челку. — А как вы здесь оказались, если не секрет?
Эклз хмыкнул, выпуская дым из легких, и ответил, глядя в отражение стекла:
— Ваша мать была настолько в восторге от ваших успехов, что задалась целью прославить меня в этом заведении. Впрочем, мне это только на руку — уже несколько молодых особ изъявили желание брать у меня уроки.
Еле сдержав порыв зарычать, Джаред лишь сильнее впился ногтями в ладони и постарался добавить в голос небрежности:
— Что ж, неплохое вышло у нас сотрудничество, мистер Эклз. Наверное, мне уже пора. До свидания.
Джаред понимал, что его уход больше похож на бегство, но поделать ничего не мог. Черт возьми! Он, может, и не был трепетной девицей, рассчитывающей на этот бал, как на начало чего-то большего между ним и Эклзом, но все равно оказалось неприятно услышать, что Эклз уже присмотрел новых учениц. Хотя какая, в сущности, разница? Джаред с силой рванул бабочку, оставляя ее болтаться на шее тонким лоскутом ткани, и вышел на улицу в поисках машины семьи.
К черту экономический университет!
К черту мечты отца о династии бизнесменов!
***
Водитель высадил их перед самым входом в дом, но мать задержала Джареда, не давая вскочить на ступеньки, чтобы пройти к двери.
— Я обещала тебе, что ты получишь машину, если достойно представишь нашу семью на благотворительном балу. Ты сделал много больше, чем я могла от тебя ждать, Джаред! — Джаред сглотнул горечь и постарался не придавать значения тому, что мама практически повторила слова Эклза. — Я так горжусь тобой, милый. Поэтому — пойдем, посмотришь на свою новую машину.
Джаред прошел вместе с Шерон в гараж, увидел красавицу, о которой мечтал, провел ладонью по гладкому боку и спросил с грустной улыбкой:
— Мам, ты сможешь убедить отца дать мне возможность учиться там, где я хочу и на кого я хочу?
Шерон лишь недоуменно нахмурилась и несколько разочарованно уточнила:
— Неужели ты думаешь, что я не сделаю того, о чем ты меня попросишь, Джаред?
— Нет, мама, я так не думаю, — ответил Джаред, подбрасывая в ладони ключи и хищно улыбаясь. — Я просто хочу пойти учиться в Джуллиардскую школу искусств.
Конец первой части
Вторая часть
Джаред ни разу не пожалел, что решил изменить собственную жизнь так кардинально — учеба в Джуллиардской школе была тем еще испытанием, но преподаватели его хвалили, нашлись друзья, готовые помочь в любой момент. Незаметно пролетел первый курс, а за ним и два других. Оказавшись в конце сентября в аудитории, Джаред с наслаждением слушал мисс Дейндру Холл, преподававшую у него уже второй год подряд. Это должны были быть ее прощальные два занятия перед отъездом на гастроли, так что Джаред слушал особенно внимательно, впитывая оставшиеся крохи общения с этой удивительной сильной женщиной. Но в начале второй пары что-то пошло не так. Она вдруг заговорила о любимом ученике, о котором раньше упоминала несколько раз вскользь с затаенным чувством гордости, и Джаред внутренне подобрался, словно предчувствуя то, что за этим последует.
— Не то чтобы мне нравилось доводить его до слез и мучить, — с улыбкой заметила Холл и взмахнула рукой, на несколько секунд прикрывая глаза. — Однако с ним это было необходимо: он любил музыку, но иногда, ему требовалось серьезно поработать над деталями. Тем не менее в итоге он сумел полностью раскрыть тот огромный потенциал, который я в нем видела с первого нашего с ним занятия. Ему я доверяю как себе, поэтому могу со спокойной совестью оставить вас на него и не бояться получить на экзамене сразу большое количество оставшихся с хвостами. И поскольку кое-какие дела потребовали моего внезапного вмешательства, я попросила его подменить меня уже начиная с этой пары. Прошу любить и жаловать, ваш новый преподаватель, Дженсен Росс Эклз. Увидимся с вами в конце семестра на экзамене!
Джаред вздрогнул, услышав знакомое до боли имя. Эклз возник в аудитории незаметно сразу после того, как мисс Холл его объявила, и Джаред сразу же залип на нем взглядом, внезапно всеми чувствами погрузившись в пору их совместных занятий. В голове не укладывалось, что их пути снова пересеклись, что и теперь именно Эклз — тот, из-за кого Джаред вообще оказался в Джуллиардской школе — будет снова его учить, наставлять и выправлять ошибки.
Джаред автоматически попрощался вместе с остальными с мисс Холл, едва заметив это. Сглотнув, Джаред чуть наклонил голову, наконец начиная связно мыслить, подмечая, как изменился за два года Эклз. Все его движения, жесты, походка стали еще уверенней; он напоминал сытого хищника, довольно осматривающего свои владения. Изящные очки в черной оправе делали его еще строже и будто отдаляли, отделяли от остальных, воздвигая немыслимую дистанцию, ставя невидимую стену между ним — тем самым любимым учеником мисс Холл, полностью раскрывшим свой огромный потенциал, известнейшим на весь штат музыкантом, — и ними, стоящими лишь в самом начале своего творческого пути. Скольким из группы посчастливится сравниться с Эклзом?
Джаред и сам немало переменился за это время: то, что он нашел благодаря Эклзу дело, которому действительно хочет посвятить жизнь, помогло стать увереннее, чем раньше. В школе, как он понимал теперь, его показная бравада была только позой, попыткой неопытного мальчишки как-то справиться с грузом ожиданий, который на него накладывали родители, и необходимость продолжать семейный бизнес. Теперь же, когда уже даже отец окончательно смирился с его выбором, у Джареда за спиной будто выросли крылья: дышать стало легче, жить стало проще, да и с сокурсниками повезло: Джаред быстро нашел себе друзей, таких же легких на подъем и любящих хорошо отдохнуть, как и он.
Но сейчас, глядя на переменившегося Эклза, Джаред снова чувствовал себя тем же мальчишкой, что и два года назад. Состояние растерянности раздражало, хотелось сбросить его с себя, показать, каким он стал. Хотелось, чтобы Эклз его заметил, схватил в нем одним взглядом все перемены.
— Думаю, часть с представлением можно пропустить, меня уже представили более чем полно, — рассмеялся Эклз, и Джареда пробрала дрожь от звука его смеха. — Не надейтесь даже, что теперь ваша жизнь станет легче: спрашивать с каждого из вас я буду так же, как и мисс Холл, а возможно, даже больше и строже.
— Испытания помогают стать сильнее и лучше, — заметил Джаред, привлекая внимание Эклза к себе.
И внутренне восторжествовал, когда в глубине зеленых глаз, там, за тонкими стеклами, вспыхнуло узнавание. Эклз медленно присел на край стола и, скрестив руки, огладил Джареда заинтересованным взглядом.
— Совершенно верно, — неотрывно смотря на него, голосом на тон ниже ответил Эклз, и Джаред с тоской почувствовал, как в штанах стало тесно.
Но уже через мгновенье Эклз отвернулся, начиная объяснять новые особенности учебного процесса. Джаред его почти не слушал, погрузившись в воспоминания о былых временах. Некстати вспомнилась потускневшая в памяти близость их тел на банкетке, сильные руки Эклза, разминающие его пальцы. Волна жара прошла по телу, когда перед глазами встала картина, сводящая с ума Джареда с самого начала занятий с Эклзом — банкетка, Джаред, сидящий на самом краю, а у него за спиной нерушимой скалой Эклз. Сначала ставит правильно руки, потом играет вместе с Джаредом, обжигая жаром собственного тела и отбирающим контроль шумным дыханием на ухо.
За всю пару Эклз ни разу не взглянул в его сторону, будто специально избегал направленного на него взгляда Джареда, но это даже хорошо: кто знает, как бы Джареду удалось сохранить самоконтроль, если бы Эклз смотрел на него.
Даже со звонком Эклз так быстро захлопнул кейс с бумагами и покинул аудиторию, что Джаред только изумленно моргнул на такую прыткость, идущую вразрез с образом властного хищника. Может быть, конечно, что у него дела, но вдруг…
Сердце забилось чаще от похожего на бред предположения.
Но вдруг он сделал это из-за Джареда?..
***
Рената рассмеялась, кокетливо поправляя выпавший из прически локон и стреляя глазами в привалившегося плечом к стене рядом Джареда. Они вместе ходили на испанский, который Джаред знал лучшее нее, поэтому и помогал иногда с заданиями. Она ему нравилась как подруга — веселая, открытая, умная и усердная. Джаред заметил краем глаза, как в начале коридора появился знакомый силуэт, и передвинулся, уперся ладонью в стену рядом с головой Ренаты, наклонил голову, чтобы челка скрыла взгляд.
Если Рената и удивилась, то вида не подала: правдоподобно изобразила смущение и несмело коснулась кончиками пальцев груди Джареда, неуверенно заглядывая в глаза.
— Как ты смотришь на то, чтобы встретиться завтра? — улыбнувшись, поинтересовался Джаред, всем телом ощущая взгляд Эклза.
— Положительно, — ответила Рената и оттолкнулась от стены, притискиваясь ближе и интимно шепча на ухо, — только приду я со своей девушкой, о’кей?
Джаред опустил руку ниже, приобнял подругу и кивнул, пряча лицо в ее шее:
— Конечно.
Эклз прошел мимо, исчез в нужной аудитории, и Рената отпрянула, снова оперлась спиной о стену и вопросительно посмотрела на Джареда.
— Так было нужно, — развел руками Джаред, ярко улыбаясь и надеясь, что подруга не станет мучить расспросами.
— Ну-ну, — неубежденно хмыкнула Рената, но уточнять не стала, возвращаясь к обсуждению ближайшей вечеринки, которую устраивали их общие друзья.
Еще раз посмотрев на закрывшуюся за Эклзом дверь, Джаред с некоторой злостью подумал, что это не возымеет никакого эффекта — ну пообжимался он с девчонкой, ну пошептались они да пофлиртовали. А дальше-то что? Покачав головой, Джаред вместе с Ренатой пошел на уже успевший надоесть испанский.
***
Джаред оказался на кафедре случайно — Уолтер, староста их группы, попал в больницу с переломом ноги, а общаться с преподавательским составом по учебной работе в начале года было нужно. Группа делегировала полномочия Джареду, не сумевшему отвертеться. Секретарь кафедры, Маргарет Уилсон, как раз рассказывала о том, что необходимо собрать у каждого обновившиеся персональные данные и сдать их ей для обработки и изменения личных дел, когда в кабинете появился Эклз.
— Доброе утро, мистер Эклз, — улыбнулась она, ненадолго отрываясь от разговора с Джаредом, чтобы просмотреть ежедневник. — Вас искала некая мисс Харрис, и заведующий кафедрой просил связаться как можно скорее.
— Спасибо, — кивнул Эклз и скользнул взглядом по Джареду, коротко ухмыльнувшись. — Общественная работа, Падалеки?
Вместо Джареда ответила Маргарет, продолжая искать что-то среди бумаг:
— Джаред подменяет старосту группы, и, если честно, меня он устраивает больше, чем сам староста. Мои поручения выполняются быстро и без ошибок. Нашла! — воскликнула она и тут же потянулась за зазвонившим телефоном.
Пока секретарь говорила, Джаред украдкой разглядывал Эклза — светлые серые брюки, идеально выглаженная бордовая рубашка и неизменные в последнее время очки. Джареду они нравились, но недоставало того Эклза, к которому он привык во время занятий на дому. Он что, думает, что они ему солидности и серьезности добавляют? Но зачем это нужно, если все из группы Джареда и так в священном трепете ловят каждое его слово?
— Джаред, мне срочно нужно отойти в деканат, подождете меня или подойдете позже?
Джаред не мог упустить возможность побыть наедине с Эклзом несколько минут, поэтому чуть улыбнулся и кивнул:
— Подожду, мне несложно.
Маргарет рассыпалась в благодарностях и вышла из кабинета, одергивая рубашку. Тишина прерывалась тихим урчанием кофеварки, Эклз не отрывал взгляда от ноутбука, а Джаред разглядывал Эклза. Не сдержавшись, Джаред поинтересовался, захлопывая блокнот и пряча его в сумку:
— И у многих групп вы заменяете мисс Холл?
— Всего у трех, — отозвался Эклз, продолжая что-то печатать. — Но и их мне хватает.
— Ну конечно, у вас ведь, наверное, еще и ученицы помимо занятий в университете есть, — проговорил Джаред, чувствуя горечь и неприятно ворочающуюся ревность в груди.
— Я скажу вам больше, Джаред, у меня и ученики есть, — наконец оторвался от ноутбука Эклз, поднимаясь на ноги и подходя к щелкнувшей кофеварке. — И выступления тоже занимают часть времени.
— Неудивительно, что вы настолько заняты, — проговорил Джаред, глядя невидящим взглядом в стену. — Было бы странно, если нет.
— Отчего же? — поинтересовался Эклз, делая глоток кофе.
— Мисс Холл говорила о том, что вам всегда мало того, что вы делали. Вам необходимо больше, настолько больше, чтобы не чувствовать пальцев или уставать от постоянного сидения за инструментом. Если ваша страсть — музыка, было бы странно, если бы вся ваша жизнь не связана с ней. Вы заразили меня этим, я начал меняться после первого нашего занятия. Вы дали мне шанс почувствовать себя настоящим, дать музыке стать тем, что наполнит мою жизнь смыслом. Пусть я и не приближусь к вашему мастерству, мистер Эклз, мне приятно думать, что я буду где-то очень рядом с вами.
— Джаред… — начал Эклз, но в этот момент вернулась Маргарет, и Джаред затараторил, пятясь к двери и извиняюще улыбаясь:
— Простите, срочно нужно бежать! Преподаватель вызвал!
Маргарет нахмурилась, но махнула рукой, отпуская, и Джаред выскочил из кабинета, не оглядываясь.
Нет, он и так сказал многое, что никогда не рассчитывал сказать Дженсену в лицо. А тут выпалил на одном дыхании, хотя хотел сначала задеть, вывести на эмоции и выяснить хоть что-нибудь. А тут как будто снова стал тем зеленым юнцом, который не может контролировать собственный румянец и говорит все, что думает. Идя по коридорам университета, Джаред всей душой желал оказаться где-нибудь далеко. Стены давили, мешая нормально дышать, и Джаред решил, что один прогул ничего не решит, поэтому можно было уйти проветриться.
***
Механически пережевывая пищу, Джаред думал о том, что пора попросить мать перестать устраивать ужины-смотрины с очередными бизнес-партнерами отца. Сидящая рядом миниатюрная блондинка пластиково улыбалась, потягивала шампанское и кивала в нужных местах. От ее приторности, идеальности и кукольности хотелось пойти в туалет проблеваться — Джаред терпеть не мог искусственность и притворность, которых в этой девице было хоть отбавляй.
— Вам пророчат хорошее будущее, не так ли, Джаред? — поинтересовался очередной безликий друг отца, делая глоток виски.
— Безусловно, — ответил Джаред, изо всех сил стараясь держать маску доброжелательности на лице.
— А вот наша Кристал не освоила музыкальные инструменты, — с некоторым упреком заметила мать Кристал, — может быть, у вас получится привить ей любовь к искусству.
— Не думаю, что это… — Джаред не закончил, потому что его взгляд упал на входящую в главные двери зала пару. Это был Эклз и какая-то рыжеволосая девушка, в которой позже он опознал актрису театра Данниль Харрис, — необходимо. Простите, я вынужден отойти.
Поднявшись из-за стола, Джаред быстрым шагом отправился в уборную. Плеснув пару раз в лицо холодной водой, уставился на собственное отражение, часто и неглубоко дыша. Навязчивые мысли сводили с ума, а пальцы заметно дрожали, выдавая нервозность. Немного придя в себя, Джаред широко улыбнулся и вышел из комнаты, чтобы найти официанта и договориться с ним о небольшом одолжении за пару сотен баксов.
***
Отбросив в сторону стягивающий горло галстук-бабочку, Джаред вытер вспотевшие ладони о брюки и открыл крышку рояля. Мягко проведя по клавишам, Джаред дождался, пока погаснет свет, и начал играть. Ему нравилось играть на публике, это доставляло определенное удовольствие, он находил в этом какую-то отдушину, позволяя себе молча делиться эмоциями сразу со многими людьми, которые поймут тебя на другом уровне, не просто хлопнут по плечу и успокоят, а разделят с тобой твои чувства.
Джаред играл, ощущая, как становится легче дышать, как уходит натянутость из движений. И пусть играл он для одного определенного человека, пусть этот самый человек понимал музыку как никто другой, Джаред не забывал и о других слушателях. Ему было интересно — кем приходилась Эклзу эта рыжая актриса, понимает ли эта безликая кукла, что она безразлична Джареду, догадывается ли мать, что Джареду нравятся не только девушки, но и парни.
Мысли заполняли голову, были фоновым шумом, не отвлекающим от игры. С каждым движением Джаред ощущал, как его покидает напряжение, уходят из тела уже надоевшие нервозность и страх. Музыка стала его лекарством, способом избавиться от всего, что мешает нормально жить. Последний аккорд и последовавшая за ним тишина вернули Джареда в реальность, и, поднявшись, он поклонился под начавшиеся аплодисменты. Еще пару лет назад он бы хорошенько подумал перед тем, чтобы настолько открыться по сути незнакомцам, а теперь чувствовал себя лучше, чем мог представить.
И все это давала ему музыка.
Найдя взглядом Эклза, Джаред увидел, что тот не отрываясь смотрел на него, развернувшись вполоборота и позабыв о своей спутнице. Коротко кивнув ему, Джаред вернулся за стол и с доброжелательной улыбкой выслушал восторги всех присутствующих. Его мобильник завибрировал принятым сообщением. На экране высветилось имя Эклза и короткий текст сообщения, от которого по телу пробежала сладкая дрожь: «Мы говорим на одном языке. Я услышал тебя».
Джаред ничего не ответил, убрал телефон в карман и сделал глоток шампанского. Если всего, что он сделал, недостаточно, то, пожалуй, следует идти напролом. Как в большинстве случаев действовал его отец.
***
Вся группа мученически переглядывалась и даже постанывала от усталости, когда Эклз все-таки официально отпустил их. Джаред остался, в то время как всех будто ветром сдуло. Поднялся, подошел к роялю и провел пальцами по клавишам, заставляя Эклза оторваться от складывания бумаг в кейс. Они встретились взглядами, замерли, глядя друг на друга.
— Вы не устали за день, Джаред? — проговорил Эклз, захлопнув кейс.
— Я весьма вынослив, — ответил Джаред, снова нажимая на клавиши. — И это дает просто массу преимуществ. Хотите убедиться лично?
Эклз не ответил, и Джаред почувствовал, как внутри дрогнуло что-то неосязаемое. Черт возьми, Эклз, что тебе еще нужно, чтобы ты наконец сделал этот шаг?!
— Вы говорили что-то об одном языке, мистер Эклз. Или мне только показалось?
— Нет, не показалось, — Эклз обошел стол, складывая руки на груди. — Я понял, что вы хотели донести своей игрой в ресторане.
— Тогда я бы с удовольствием послушал вас, — Джаред развернулся на банкетке и оперся руками, чуть подаваясь вперед. — Потому что я устал от монологов, мистер Эклз.
— Вы хотите, чтобы сыграл я? — дернул уголком губ Эклз. — Я не думаю, что вы не слышали, как я играю…
— Я не слышал, как вы говорите музыкой, — уточнил Джаред, чувствуя растущее внутри раздражение.
Становилось все яснее, что сам Эклз ничего не сделает, сколько бы Джаред ни намекал. Иногда ему казалось, что он ловит ответный заинтересованный взгляд, когда откровенно его разглядывает, но уже в следующий миг иллюзия разбивалась, и Джаред списывал все на буйное воображение и страстное желание поймать Эклза на взаимном влечении.
Эта игра в переглядывания и намеки порядком ему осточертела.
— Вы молчите, хотя я пытался говорить с вами всеми доступными способами, — продолжил он, поднимаясь на ноги и приближаясь к замершему у стола Эклзу. — Даже привычным для вас языком фортепиано! Я надеялся, хоть это заставит вас понять: я серьезен.
— Джаред, — нахмурился Эклз, — вы мой ученик. Всегда им были и… — он осекся, потому что Джаред подошел вплотную, заставляя отступить назад, втиснуться в стол, чтобы вернуть себе немного личного пространства.
Забавно, а ведь теперь Джаред выше его на целую голову. До Эклза наверняка это тоже сейчас дошло, судя по тому, как он взглянул на Джареда снизу вверх.
— Если вы не заметили, я вырос. Я уже не тот мальчишка, который смотрел на вас и думал, что лучше вас в мире нет никого. Мы оба изменились… Дженсен.
Сорвавшееся с губ имя неожиданно прозвучало так естественно, будто Джаред прежде всегда называл его в мыслях именно так.
— Теперь вы думаете, что есть кто-то лучше? — саркастически поинтересовался Эклз, проигнорировав обращение.
— В современном мире музыки — нет. В обычном мире — возможно. Мне уже встречались люди, с которыми было комфортно, более открытые, менее зацикленные на себе и своем деле. Готовые прожить со мной жизнь, любить меня, боготворить меня, — Эклз насмешливо вскинул бровь, но Джаред не обратил на это никакого внимания. — Я пытался встречаться с другими, Дженсен. Не получилось.
Джаред вздохнул и, окончательно задвигая подальше официоз и субординацию, провел пальцами по щеке Эклза, чувствуя подушечками мягкую щетину. Он ощутил дрожь тела под ним, увидел попытку отстраниться, но не отступил.
— Почему не получилось? — внезапно хрипловато спросил Эклз.
— Потому что все было не так, как должно было быть. Я не чувствовал, что это мое. А когда вы… когда ты появился в университете, я мог думать только о том, чтобы теперь не упустить этот второй, черт возьми, шанс.
— Но Джаред… — начал Дженсен, непроизвольно облизываясь, и Джаред рыкнул, предчувствуя новую волну ненужных вывертов, отговорок и попыток оттянуть неизбежное. Он навис сильнее, едва ли не укладывая Дженсена на столешницу, и резко выдохнул в самые губы:
— Я сделал все, чтобы ты понял: я хочу быть рядом с тобой. Мать твою, да ты хоть представляешь, насколько ты в моей жизни все с ног на голову поставил? Для меня ведь уже было готово место в бизнес-школе, должность в фирме отца, на которую меня бы зачислили сразу после поступления! Мы с братом заняли бы его место, когда он уйдет на пенсию, и все наши обязанности, все планы отца на будущее нашей компании уже почти были поделены между мной и братом, но потом… — Джаред сжал челюсти так, что заходили желваки. — Потом появился ты. Весь такой идеальный, увлеченный, неприступный. Как с глянцевой обложки. Из-за тебя я перекроил всю свою жизнь, а ты продолжаешь делать вид, что ничего не происходит, и отрицать очевидное!
— Джаред…
— Плевать, — отрезал он и накрыл губы Дженсена поцелуем, впиваясь в плечи пальцами.
Это было не так, как он себе представлял. Дженсен в его руках был другим, не таким, как в его фантазиях. Он неуверенно отвечал на поцелуй, стискивал ладонями плечи Джареда, будто боролся сам с собой, пытаясь доказать себе, что он должен сопротивляться. От этого сносило голову и сердце стучало где-то в горле.
Оторвавшись лишь тогда, когда перестало хватать кислорода, Джаред с некоторой опаской заглянул в глаза Дженсену.
— Я так старался избежать этого, — проговорил тот, тяжело дыша. — Ты был таким… черт. Джаред, думаешь, я не видел, как ты на меня смотрел? И продолжал смотреть даже тут. На каждом занятии так, как будто кроме нас нет никого и ты в любой момент готов на меня наброситься.
— Готов, — кивнул Джаред, закусывая губу. — Хоть прямо сейчас.
— Не здесь же, — выдохнул Дженсен полувопросительно, и Джаред расплылся в довольной улыбке. Звучало так, как будто Дженсен допускал возможность того, что Джаред осуществит угрозу. И того, что сам Дженсен не сможет ему воспротивиться.
Джаред прижался плотнее, вжимаясь пахом в пах, давая почувствовать свое желание. Он слишком долго ждал, чтобы сейчас останавливаться. И слишком долго слушался Дженсена. Пришло время взять инициативу в свои руки.
Но — Дженсен был прав — не здесь.
***
После того разговора, расставившего точки над «i», все стало неуловимо меняться: они окончательно перешли на «ты», отчего первое время у Джареда по-дурацки екало сердце и потели ладони; встречались вечером в баре, сидя в темном углу и делясь интересными историями, а иногда даже практиковались в игре в четыре руки, но все было не так, как представлял Джаред — Дженсен всегда сидел рядом, строго следя за тем, чтобы Джаред не допускал ошибок.
Изредка Джаред заходил за Дженсеном, принося ему терпкий ароматный кофе, добиваясь улыбки и легкого поцелуя в уголок губ. От этого сам Джаред улыбался, чувствуя себя донельзя счастливым. Жизнь определенно становилась лучше, а личное веснушечное солнце светило даже в самый хмурый день. Да и то, что в его жизни появился Дженсен, безмерно радовало и не давало унывать в редкие моменты накатывающих апатии и грусти.
Джаред однажды, лежа с Дженсеном на диване в его гостиной, заметил без задней мысли:
— А я ведь за все время занятий с тобой был только в гостиной. Странно сейчас лежать с тобой в обнимку и думать, что всего несколько лет назад ты прикасался ко мне лишь затем, чтобы выправить осанку или размять пальцы.
Дженсен хмыкнул куда-то в плечо Джареду и пробормотал едва различимо:
— В то время как мне хотелось совсем другого.
А потом они начали целоваться, и тема сама себя исчерпала. Джаред был счастлив и буквально светился, чему многие удивлялись и спрашивали, в чем дело. Но он лишь отмахивался и широко улыбался, не решаясь вслух сказать об отношениях с Дженсеном — и потому, что все между ними только-только начиналось, и потому, что сам едва верил, что оно происходит по-настоящему.
Ссылка на фикбук: здесь