Драббл-пост

[Win-Julietta]

Пост для фиков по идеям этого ФМ.

Предыдущие

— Для  innokentya
Тепло: Я напишу, как согреваются наши персонажи

Майкрофт/фем!Шерлок. 268 слов

Шерлок — это юная, вздорная и эмоционально нестабильная девчонка.

У неё вечно растрёпаны волосы, искусаны до кровавых ранок на изнанке губы, а на лице ни грамма косметики. Вместо белых наглаженных рубашек — яркие и мятые цветные блузы с пуговицами до горла, галстуки она откровенно презирает, а гольфы и гетры постоянно пачкает пылью и соком травы. Шерлок нелюдима и с самого детства относится к окружающим как к биологической массе, недостойной и доли её внимания. Она — противоположность своему старшему брату, который не пренебрегает элегантными костюмами и манерами, присущими аристократам, поэтому преподаватели его уважают и любят, не гнушаясь жаловаться на «весьма странную для особы её лет» Шерлок. Майкрофт лишь понимающе кивает и обещает поговорить с сестрой, хотя в глубине души знает, что все его слова разобьются о непробиваемую стену отчуждения, которую умело выстроила Шерлок против окружающего мира.

Хотя, возможно, у него есть ключ от бастионов, скрывающих сердце и душу сестры. Шерлок, горделивая, своенравная Шерлок, никогда не может устоять перед тем, чтобы не залезть ледяными стопами (которые абсолютно всегда по температуре похожи на лёд) под его тёплый шерстяной свитер грубой вязки. Майкрофт никогда не возражает, только крупно вздрагивает и шумно вздыхает — Шерлок не заставишь надеть носки, даже самые тонкие и со слабой резинкой; по дому сестра передвигается босиком, хотя и кутается в мягкие кофты. Это что-то интимное, понятное без слов и объяснений, принадлежащее только им двоим. Они даже не разговаривают всё это время, пока Шерлок греет мёрзнущие ноги, а Майкрофт задумчиво рассматривает профиль занятой чтением сестры. Шерлок никогда не просит его прекратить, лишь прячет глаза за чёлкой и покусывает ноготь на большом пальце правой руки.

Шерлок — это слабость, которой любит поддаваться Майкрофт.

— Для  Mila_Vish
Соблазнение: Я напишу о том, как мой персонаж пытается соблазнить вашего, или наоборот

Ник Холден/Дин Винчестер. 241 слово. АУ серии 1.19 в СПН. В БВ таймлайн 3-4 сезон между сериями

Дин не понимал совсем ничего из того, что говорили эти трое: Сэм, Сара и этот внезапно подошедший к ним Ник. Поэтому он, продолжая жевать вкуснейшие пирожные, буквально залип взглядом на лощёном и холёном мужчине, который солнечно улыбался (очень и очень похожей на Сэмовскую улыбкой). Но всё очарование момента рассыпалось подобно деревянной трухе, когда появился тот старый хрыч, принятый Дином за официанта.

— Боюсь, придётся вам отказать.

— Отчего же? — удивлённо и несколько оторопело поинтересовался Сэм.

— Вас нет в списке. И лучше вам уйти.

— Мистер Блейк, вероятно, произошла какая-то нелепая ошибка, — прервал начавшего говорить Дина Ник. — Я знаю и даже имел дело с картинной галереей «Коннорс Лимитид». Весьма дельное заведение с неплохими деловыми связями. Но вы, я вижу, не заинтересованы. Что делает хуже вам же, верно, Дин?

Дин судорожно сглотнул и облизнул пересохшие губы, кивая. Говорить он не решился, потому что Ник Холден подошёл ближе и встал между ним и Сэмом, заменяя братское тепло своим с умопомрачительным ароматом дорогого парфюма. Уже много позже, пока Сэм изучал сертификаты на необходимую им картину в компании Сары, Дин, сидя на вымытой и отполированной «детке», слушал сводящий с ума хриплый и сексуальный шёпот Ника:

— Думаю, за то, что я помог вам сегодня днём, мне полагается кое-какая награда.

— И какая же? — также шёпотом отозвался Дин, опираясь ладонями на тёплый капот Импалы.

— Как будто ты не догадываешься, — мягко скользнув губами по скуле Дина, ухмыльнулся Ник. — Негодный мальчишка.

После этих слов Дин окончательно и бесповоротно понял, что готов заплатить сполна.

— Для  KarinaBai
Ненависть: Я напишу, как наши персонажи ненавидят друг друга

Клаус Майколсон|Дерек Хейл. 283 слова.

Ненависть Клауса — коллекционный виски, разбавленный свежей кровью в пропорции один к трём. Этот коктейль он пьёт каждый раз, когда упоминается имя этого щенка, которого отстаивала вся семья Хейлов. Даже заносчивый, самовлюблённый Питер не остался в стороне и встал на защиту племянника — принеся себя в жертву, становясь на несколько лет цепным псом семьи Майклсон вообще и лично Клауса в частности. Никто не мог понять мотивов его поступков, и вскоре, наигравшись, его отпустили, пообещав, что Дерек Хейл никогда не станет игрушкой вампиров. Клаус едва сдержал порыв вырезать весь маленький городок, в котором жила своевольная стая Хейлов, и то, только потому, что его отговорил Элайджа, настояв на том, что исчезновение целого поселения вызовет определённые вопросы, на которые совсем не хочется отвечать.

— Что в нём такого? — спрашивает Ребекка, поглаживая плечо брата, смотрящего на танцующие языки пламени в камине. — Его хочешь ты, его защищает семья. Почему вы его не поделили?

Клаус молчит и делает очередной глоток, который разносит по телу приятное тепло. Он не хочет отвечать, не хочет вспоминать, как до него дошли слухи о рождении сильного оборотня в семье Талии. Он знал, уже тогда сделал выбор, кого из Хейлов взять к себе в клан, чтобы подтвердить лояльность стаи. Но они не согласились, просили изменить решение, и он сдался.

— Лора, — позвал Клаус и поднял глаза на вошедшую девушку, одетую в чёрную кожу, — собери остальных Меченых. На рассвете мы отправляемся в Лондон.

— Да, господин, — кивнула она, разворачиваясь и покидая комнату.

Майколсон знал, что придёт то время, когда преданная ему Лора Хейл погибнет от рук очередного оборотня или вампира. И тогда он снова возьмёт положенное ему по праву: он отберёт только рождённого щенка у Дерека Хейла, причинив тому адскую боль.

— Для  KarinaBai
Убийство: Я напишу, как мой персонаж убивает вашего, или наоборот

Драббл можно считать относительным продолжением драббла «Соблазнение» от innokentya

Аббадон|Стайлз. 176 слов.

Винчестеры не понимают, как этот мальчишка оказывается рядом с Аббадон: вот она была одна, а в следующее мгновение Рыцарь Ада держит за горло изо всех сил брыкающегося Стайлза.

— Нет! — вскрикивает Лидия, сжимая пальцами виски и жмурясь. — Нет! Не хочу кричать по тебе! Нет!

Аббадон скалится и сильнее стискивает ладонь.

— Не плачь, милая банши! Это будет быстро, хотя и не безболезненно.

Дин успевает выстрелить до того, как Аббадон резким движением руки проникает внутрь грудной клетки парня, но пуля, пусть даже с начерченной ловушкой, не особо останавливает эту рыжую суку. Крик Мартин перекрывает все слышимые звуки, когда спустя всего несколько секунд Стайлз валится на землю. Его сердце ещё судорожно сокращается пару раз, а Аббадон глумливо смеётся, отбрасывая его в сторону, облизывая пальцы, испачканные кровью.

— Ах, юное тело, сладкая кровь, разбавленная адреналином! Как это чудесно. Мальчики, снова отрубите мне голову и спрячете в багажнике?

— Для начала, — Сэм выходит вперёд и подхватывает на руки тело Стайлза, — мы позволим стае развлечься с тобой.

— А потом? — скучающе интересуется Аббадон, рассматривая свой маникюр.

— Узнаешь, тварь, — рычит Дин, набирая номер Кроули.

— Для  Mila_Vish
Поцелуй: Я напишу, как наши персонажи целуются, это может быть невинно или страстно

Своеобразное продолжение первой твоей заявки

Ник Холден/Дин Винчестер. 321 слово. АУ серии 1.19 в СПН. В БВ таймлайн 3-4 сезон между сериями (продолжение)

Дин даже не подозревал, когда пожимал тёплую сухую ладонь на аукционе, что окажется в одной постели с Ником Холденом.

Ник, в общем-то, такой же нелегал, как и они с Сэмом, только ставки в его мире выше, а костюмы дороже. Хотя... жизнь более ценна, чем та же свобода. Дин почему-то размышляет над этим после бурно проведённой ночи, когда занимается рассвет и настырные солнечные лучи расчерчивают тела мягким теплом. Ник спит, некрепко, поверхностно, иногда растягивая губы в улыбке от осторожных прикосновений Дина. Позволяет, разрешает, будто ему слишком лениво возражать и отталкивать настырные ласки. Дин может узнать эту расслабленность — у него такой откат после выплеска адреналина в кровь на охоте: приходишь и тупо валишься на кровать, пытаясь унять глупую улыбку и дрожь натруженных мышц. Сейчас тело гудит очень похоже, только усталость эта приятная.

— Ты просверлишь во мне дыру, — хрипло замечает Ник и потягивается, разваливаясь на кровати ещё больше. — Не насмотрелся ещё?

— А ты против? — удивлённо изогнув бровь, интересуется Дин и поднимается с кровати, не заботясь одеться или прикрыться.

Ник не отвечает — только рассматривает тело Винчестера с вполне очевидным намёком. Впрочем, спрашивает он совершенно другое, намеренно пропуская мимо ушей заданный вопрос:

— Уже уходишь?

— Судя по всему, я должен, — кривовато усмехается Дин и подбирает с пола джинсы. — Сэм звонил уже несколько раз, да и тебе, я думаю, пора убираться из города.

Холден лишь фыркает на это и, встав на колени на краю кровати, зацепляет пальцами расстёгнутые джинсы, притягивая Дина к себе:

— Придурок, — улыбается он и целует сначала уголок губ, а потом нежно, едва ли не целомудренно, легко прикасается губами к губам. — Проваливай, если так хочется, но не рассчитывай, что наша встреча была одной-единственной.

— И в мыслях не было, — качает головой Дин и, натянув футболку, оборачивается уже в дверях: — До скорого.

И исчезает, громко посигналив перед тем, как ударить по газам, поднимая клубы пыли, скрывающие Импалу в утреннем свете.

— Для  Tisianne
Выпивка: Я напишу, как наши персонажи вместе пьют

Tisianne, прости пожалуйста, если не попала и взяла такой отчаянный кроссовер... Просто настолько неожиданный канон, что я даже не знала как это все выкрутить

Райли Беккет|Кейт Беккет. Тихоокеанский рубеж|Касл. 271 слово

Когда погиб Йенси, Райли долго не мог прийти в себя.

Да и шутка ли — потерять единственного близкого человека, спасая человечество от кайдзю. Йенси сражался, умер героем, только это было так ничтожно неважно по сравнению с той болью, которая поселилась в сердце Райли. Спустя какое-то время стало легче, совсем немного, именно до той степени, когда боль становится терпимой и её перестаёшь замечать. Весьма и весьма согревала и успокаивала мысль, что где-то там, в другой вселенной, его сестра жила в мире и спокойствии, без серьёзных, опасных для жизни проблем. Хотя кого он обманывал — Кейт всегда умела находить на свою милую пятую точку приключения. Но Райли надеялся, что до крайностей дело всё же не доходит.

Они связывались редко: особенно не поговоришь, когда в любой момент его могут вызвать в штаб, а её — в полицию, на службу. Уже после того, как успешно закрыли разлом, через который проникали кайдзю, а жизнь стала спокойнее, они начали «созваниваться» раз в месяц.

— Ты снова пьёшь, — заметила Кейт и поморщилась, когда он сделал очередной глоток. — Ещё не надоело?

— Мелкая, я пью только в наши с тобой «встречи», потому что знаю, что завтра у меня выходной и я могу расслабиться, — мягко улыбнулся Райли, подаваясь вперёд. — Ты лучше расскажи: как ты?

— Ты прекрасно всё знаешь, братишка. А вот с твоей Мако я до сих пор не то что не знакома, я о ней и слышала не очень-то много. Так что колись, Райли, что у тебя с твоей напарницей, а?

Она не слишком изящно переводила тему, но он позволял ей это делать, потому что... ну это была Кейт. Его младшая сестра, которую он любил, хотя они и были далеко, за пределами этой вселенной.

— Для  Eloise_Brandtner
Смерть: Я напишу, как мой персонаж оплакивает вашего, или наоборот

Возможно, совсем не твой пейринг, но я так увидела эту заявку

Деймон/Джереми. Где-то в межсезонье. 227 слов

Деймон не подходил близко, стоял возле окна, разглядывая ночную тьму и отстранённо слушая плач Елены и тихий увещевающий шёпот Стефана.

Он думал о мальчишке, лежащем сейчас неподвижно на постели. Джереми был мёртв уже два часа сорок восемь минут. Да, Деймон считал. Слушал, как часы отсчитывают минуты, и думал, что, чёрт возьми, всё к этому и шло. Выбить бы из Джереми его желание геройствовать да вправить мозги, чтобы уехал, сбежал, покинул погрязший в смертях и крови Мистик-Фоллс и жил нормальной подростковой жизнью. Просто жил, а не лежал сейчас бездыханным телом, которое оплакивала Елена. Кстати, вот тоже ещё один раздражающий фактор — всхлипывающий, разводящий влагу и сопли. Словно уловив настроение Деймона, Стефан поспешил увести Елену из комнаты. Пусть он и не знал ничего про Деймона и Джереми, но прекрасно понимал, что за непробиваемой маской мерзавца у брата есть какие-то чувства к этому мальчишке.

— И зачем только полез? — вслух спросил Деймон, всё так же стоя возле окна и рассматривая темноту. — И без тебя бы отлично справились, но нет! Комплекс героя, что может быть лучше? У вас это прямо семейное...

Деймону просто не хватает сил обернуться, ещё раз увидеть тело Джереми. Но он умеет перебарывать собственные слабости, и именно поэтому он хоронит младшего Гилберта рядом с Алариком, а не рядом с Дженной Саммерс. В конце концов, может он исполнить маленькую прихоть — видеть двух дорогих ему людей рядом?

— Для  Eloise_Brandtner
Рисование: Я напишу, как ваш персонаж рисует моего, или наоборот.

Клаус/Деймон. 141 слово

Рисование — отличный способ отвлечься, погрузиться в собственные мысли и занять руки. Клаус нечасто берёт в руки карандаш, но когда это всё же происходит, то эти мгновения кажутся Клаусу самым благословенным временем.

Деймон морщится и потягивается, просыпаясь от скрипа графита по бумаге, щурится, пытаясь разглядеть, чем занимается его любовник. Увидев зажатый между пальцами планшет и карандаш, Сальваторе усмехается и вновь расплывается по постели, прикрывая глаза.

— И чего не спится? — хрипло мурлычет он и причмокивает губами, пытаясь снова заснуть: за окном стоит глубокая ночь.

— Главное, чтобы тебе сладко спалось, — ухмыляется Клаус, прорисовывая мышцы, расставляя правильные акценты тенями. — Давай, не мешай мне думать.

Деймон сдерживает язвительное замечание, лишь фыркает приглушённо и повыше подтягивает простыню.

— Верни как было, — тихо приказывает Клаус, и Деймону приходится подчиниться. — Спи уже, неугомонный.

А вот этому приказу Деймон следует с удовольствием.

— Для  innokentya
Танец: Я напишу как наши персонажи танцуют или учат друг-друга танцевать.

Я подозреваю, что вообще мимо, но все-таки

ДжейАр/Йен, Джилл Вагнер. 131 слово

На лице и шее Джилл разводы красного грима, призванного создать иллюзию настоящей крови.

На лице ДжейАра красноречивое выражение, говорящее «закончатся съемки и живым из трейлера не выйдет никто».

На лице Йена ленивая усмешка, в его руках сейчас доверительно расслабившись покачивается в такт шагам Джилл.

Все трое понимают, что это провокация. Довольно топорная, не совсем в стиле Боэна, но всё же.

Йен кружит смеющуюся Джилл в танце (или его подобии) и краем глаза следит за не сводящим с них глаз ДжейАром. Джилл наклоняется и шепотом спрашивает, проницательно заметив:

— Хочешь, чтобы я сегодня исчезла с площадки после окончания съемок?

Джилл очень и очень умная девочка. Йен лишь улыбается и увеличивает темп танца, кружа Вагнер по площадке, он знает, сегодня ДжейАр исполнит свою молчаливое предупреждение.

Не то чтобы это предупреждение останавливало.

— Для  Mystery_fire
Безумие: Я напишу о своем персонаже, как о пациенте психлечебницы, а о вашем, как о докторе, или наоборот.

Пока не бечено, так что сорри А и еще это несколько странное... м-м-м... продолжение-отрывок что ли к забытому драбблу

Ванда/Магнус, мельком Мариз. 598 слов

Ей иногда тяжело сделать вдох, потому что кажется, что стены медленно схлопываются, пытаясь раздавить ее между собой.

Она задыхается, надеясь, что умрет быстро. Этого не происходит. Ванда смотрит в потолок, следя за узорами, которые рисует ее собственная магия. Отчего-то в расплывчатых узорах ей видится прошлое, казалось, давно забытое. Она вспоминает, как улыбаясь, стояла перед целящимся из лука Алеком, как запястья пронизывало болью от жгучего металла кнута Изабель, как насыщались ее кровью Саймон и Рафаэль. Все это разрозненными картинками витает перед ее взором, но ей чудится, что самого главного здесь нет. Как будто кто-то специально вычистил ее память от необходимых воспоминаний, сделал ее существованием бессмысленным. Ванда силится вспомнить то, чего не помнит, но это только заставляет головную боль возвращаться с новой силой.

Эта боль ослабляет ее, потому что концентрация летит к чертям и ей сложно сосредоточиться хоть на чем-то. Мысли вновь расползаются, теряют четкость, и магия исчезает, снова залегая где-то глубоко в венах и поджилках. Ванда жмурится, сворачивается клубком на тонком матрасе и сжимает пальцами виски. Боль как будто растекается по телу противным липким жаром, от которого хочется содрать собственную кожу. Это странно похоже на магическое воздействие, слабое, замаскированное под физические реакции организма. Сделав крошечный глоток воздуха, Ванда тяжело скатывается на холодный пол и, очутившись на спине, пытается кричать. Она помнит, знает, что ей нужно выпустить через крик все, что ее сейчас наполняет, но с ее губ срывается лишь сиплый хрип. Ощущение, будто лишили не только части воспоминаний, но и голоса, потому что даже сказать что-то подвиг.

В такие моменты к ней всегда приходит кто-то. Ванда не запоминает его или ее лица, имени, всего что могут ей сказать. Это исчезает сразу после того, как за этим кем-то закрывается дверь. Единственное, что остается в памяти, это прикосновения ледяных пальцев к горящему испариной лицу, дарящих блаженный покой и пустоту. Вот и сейчас она смотрит в лицо, человека, помогающего ей, заботящегося о ней, и видит, как шевелятся его губы. Слова проплывают мимо сознания, не отпечатываясь в мозгу, она лишь с глупой улыбкой смотрит на смуглую кожу, узкие кошачьи глаза и всклоченные волосы.

— Я продолжаю утверждать, что такой способ откачки ее силы опасен для нее. Сейчас она в пограничном состоянии, но если продолжите в том же духе, ее безумие возьмет верх и все вы окажетесь мертвы.

— Она не помнит тебя, значит, ты тоже в опасности, — возражает женский голос, а Ванда в это же время поднимает руки и касается изящных запястий.

— Как только она прекратит себя контролировать, как только сойдет с ума, все блоки, которые только я сумел поставить — исчезнут. И я буду в безопасности, потому что я помог ей обуздать ее силу. А магия подобного не забывает никогда, Мариз.

Ванда моргает, чувствует, будто пелена спадает с тела, разума, взгляда, и от ее пальцев начинают виться потоки энергии, а в радужке сияет красным взорвавшаяся искрами сила. Она наполняет комнату красным, плывет в воздухе, оплетает всех, кто только есть плотным призрачным коконом. Сев на колени, Ванда касается подушечкой пальца щеки застывшего Магнуса и говорит, улыбаясь:

— Наконец-то.

Безумие игристым вином затапливает голову, плескает в вены пенистым адреналином, от которого кровь будто поет в венах. Небывалое чувство власти и вседозволенности растекается на языке сладостью жженого сахара и Ванда не сдерживает счастливого смеха, запрокидывая голову.

— Этот мир погрязнет в крови и боли, — мягко произносит она и щелчком пальцев возвращает Магнусу возможность двигаться и говорить. — И ты будешь рядом со мной, будешь смотреть, как исчезает все, что есть, чтобы потом построить со мной нечто другое. И если ты будешь хорошим партнером, я оставлю в живых твоего драгоценного нефилима и тех, кого ты зовешь своими детьми.

Ванда знает, что все, что она оставляет Магнусу — снять белый белый халат и подчиниться.

— Для  Eliza Hale
Песня: Я напишу, как наши персонажи вместе поют или играют на музыкальных инструментах.

Не бечено. Получилось очень странно и не совсем Сэм-центрик, также надеюсь, что второй персонаж не вызовет отторжения

Сэм Винчестер|Сантана Лопез. 1052 слова

— Смотри куда идешь, детка, — услышал Сэм, задев миниатюрную брюнетку плечом и тем самым заставив ее развернуться и взмахнуть возмущенно руками. — Я понимаю, тебе сверху хуже видно, но все-таки.

Сэм даже остановился, приподнял в удивлении брови и хмыкнул, улыбаясь:

— Тебя сложно не заметить, когда ты открываешь рот. Прости, что толкнул, — Сэм решил повременить с походом в библиотеку и познакомиться. — Я — Сэм Винчестестер. А ты?

Девушка оглядела его с ног до головы придирчивым взглядом и плотнее прижала к груди учебники, кокетливо встряхнув волосами.

— Сантана Лопез, искусствоведение.

— Право, — ответил Сэм и совсем не удивился сорвавшемуся с губ новой знакомой смешку.

— Так и знала! Прогуляемся? — совсем без смущения продолжила она, подходя ближе и запрокидывая голову, чтобы заглянуть в глаза.

Сэм не смог да и не хотел отказывать. Да, ему нравились девушки другого типа, более мягкие и женственные, а такие как Сантана были больше во вкусе Дина, но что-то заинтересовало его в ней, кроме внешности, которая часто была обманчива. И в какой-то степени, Сэм оказался прав — Сантана пусть и вела себя несколько вызывающе, в общении была простой и приятной, этакая версия «своего в доску» приятеля-парня. Хотя спустя несколько месяцев общения, когда по кампусу стали ходить слухи об их романе, Сэм понял, что Сантана просто играет определенную роль на публике, а внутри она совсем другая. Ей не требовалось ничего и никому доказывать, она была приятно обычной без показного налета из сарказма и жесткости.

***

Одним утром после отлично проведенного вечера в баре в компании общих друзей оказавшись на диване в гостиной Сантаны, Сэм услышал, как она поет. Или скорее мурлыкает себе под нос прилипчивый припев попсовой песенки, которую крутят по радио несколько последних дней. Это не было чем-то особенным, но вот такое простое, мимолетное и привычное для самой Сантаны, для ее одиночества, пение что-то цепляло внутри Сэма. Невольно вспомнился Дин, подпевающий Металлике или ACDC, наслаждающийся басами и ударными, проходящими по телу как разряды электричества. Он также отдавался своему пению, не замечая того, что происходит вокруг. Отошедшая от плиты Сантана ойкнула, увидев сидящего за стойкой Сэма и улыбнулась.

— Ты давно проснулся?

— Минут пять как, — улыбнулся Сэм, скрывая взгляд челкой. — Пришел на звук и запах.

Сантана закатила глаза и отправила в ванную, приводить себя в порядок и только потом появляться за столом, что Сэм и сделал, по пути рассматривая полки с фотографиями и безделушками. Бывая у Сантаны дома он, конечно, обращал на них внимание, но особо не зацикливался. Сегодня что-то заставило его подойти к каминной полке ближе и даже взять в руки рамку, на которой Сантана была с миловидной блондинкой и симпатичным парнем. Вернув фотографию, Сэм все же исчез в ванной, размышляя, что заставило такую как Сан пойти в Стэнфорд на исскуствоведение, а не попробовать себя в школе искусств. Сан имела в себе те свет и тепло, которым просто необходимо было делиться с другими. А она чахла здесь, зарываясь в пыльные книжки, теряя время за поиском необходимой информации в интернете.

— Ох, Сэм, ты слишком громко думаешь, — делая глоток чая, закатила глаза Сантана и поставила кружку на стол. — Что такое?

— Почему ты здесь? То есть... ну ты ведь совсем не такая, как остальные на курсе. Ты — другая. Тебе нужно создавать то, о чем будут говорить следующие поколения, а не изучать скучное прошлое.

Сантана дернула уголком губ, опуская глаза и проводя кончиками пальцев по кромке чашки.

— Многие думают, что я провалила экзамены в школу искусств и родители просто купили мне обучение в Стэнфорде. На самом деле, я просто поняла, что это не совсем мое. Я, конечно, неплохо пою, но, Сэм... этого мало. Карабкаться всю жизнь на музыкальный олимп, чтобы потом оказаться в забытье... мне хочется простой жизни. В школе мне хватало интриг и всего остального, чтобы сейчас желать спокойной и размеренной жизни.

— Тебе просто надломили твои крылья, Сан, — покачал головой Сэм, — заставили сомневаться в себе и отказаться от мечты. Ты думаешь, что твой удел — пение в барах? Забудь, ты можешь больше.

— Откуда ты можешь знать, Сэм, — хмыкнула Сантана, отворачиваясь и поднимаясь на ноги. — Ты даже не слышал, как я пою. Только бестолковое мурлыканье с утра.

Не ответив, Сэм тоже поднялся, обходя стойку и заставляя Сантану посмотреть на себя.

— Я просто знаю. Может, все-таки стоит поверить в себя и начать делать что-то, что тебе действительно нравится?

— Если только ты мне поможешь, — неуверенно улыбнулась Сантана и обняла Сэма, пряча лицо на его груди.

— Как я могу отказать, если ты так просишь, — засмеялся Сэм, прижимая ее к себе, и Сантана смеялась вместе с ним.

***

После этого памятного дня не прошло и недели, когда Сан притащила Сэма к себе домой, чтобы начать заниматься музыкой. После того как они поняли, что пение далеко не призвание Сэма, они начали перебирать другие варианты. Недолгие раздумья привели к тому, что Сан притащила из кладовки гитару в пыльном чехле и вручила ее Сэму со словами: «Не умеешь петь, аккомпанируй!». То, что Сэм и на гитаре не играл, Сантана в расчет не брала, ответив на робкие возражения, что он сам заварил эту кашу, поэтому стоит начать учится, ведь он хочет помочь. И что ему спрашивается оставалось? Вот именно что ничего, только подчиниться решительно настроенной Сантане. Поэтому он и не жаловался, когда у него болели пальцы, ныли запястья и выкручивались суставы. В какой-то момент он даже начал получать извращенное удовольствие от боли в руках, хотя все же большее удовлетворение приносило то, что у него начало получаться.

Сантана хвалила, поддерживала и даже иногда снисходила до помощи, отвлекаясь от собственных дел. А когда Сэм своим упорством все-таки добился того, что смог играть песни не сбиваясь, Сан наконец начала петь. И, черт возьми, Сэм осознавал, что все было не зря, что он сделал то, чего хотели она оба на самом деле: поддержку, в которой нуждалась Сантана. Постепенно у них вошло в привычку разучивать песни и исполнять их на вечеринках, вызывая бурные овации и одобрительный свист. Сантана наконец-то сияла, Сэм видел ее свечение и то с каким наслаждением она отдается выступлению. Поэтому Сэм не удивился, когда она сообщила, что едет в Нью-Йорк, не удивился, когда она позвала его с собой. Но все же отказал, прижимая к себе и целуя в макушку:

— Сан, это твоя жизнь, поэтому сделай ее такой, чтобы не было жаль брошенного Стэнфорда, договорились?

***

В его комнате в бункере до сих пор стояла гитара в плотном черном чехле.

В его коробке для памятных мелочей до сих пор лежала фотография с одной из вечеринок, где они выступали.

В его сердце до сих пор была Сантана Лопез, которая теперь успешно выступала на Бродвее и выпускала топовые джазовые альбомы.